Возвращение домой

— Зачем ты… про всё это… сейчас? — спросил, не выдержал всё-таки.

— Зачем? — Янис провёл языком по сухим растрескавшимся губам, переспросил, будто ещё раздумывал. — Затем, что мы и не друзья с ним вовсе… Знать я его не знаю… Да и под расстрел я его подвёл…

— Зачем ты так, Янис? Он постоянно о тебе думал… Дня не проходило, чтоб он тебя не вспоминал… Уж я-то знаю… И вообще, мой тебе совет: не пытайся меня разозлить, это бесполезно. Бросать тебя я не собираюсь, ясно? А сейчас сделай милость, молчи! Тебе нельзя разговаривать! И меня тоже хватит отвлекать по пустякам… Ещё четыре провода и будет ясно: идём мы дальше или остаёмся здесь…

Янис хмыкнул в ответ, но промолчал, смотрел на Виктора. Тот снова вернулся к своей работе, но уже не пел, а ругался под нос, торопливо дёргал проводки, соединяя их один с другим, пуская белые искры.

Долго держать поднятой голову было тяжело, даже моргать не хотелось, и взгляд фокусировался с трудом.

Интересно, долго ещё? Сколько минут? И будет ли потом больнее, чем сейчас? Скорей бы уж, чтоб никого не мучить, ни себя, ни Виктора.

Поддаваясь слабости, Янис закрыл глаза. В ту дверь, что справа, кто-то скрёбся. Слышен был скрежет металла. Виктор тоже притих, прислушиваясь.

— Ишь ты! Сюда хотят… Ну, что ж, поиграем в догонялки. Кто кого…

— Они прожгут её. Рано или поздно… — констатировал Янис довольно безучастно.

— Пускай. Надеюсь, нас уже к тому времени здесь не будет. — Виктор вернулся к замку с удвоенной энергией.

* * *

Сделал! Справился! Сумел всё-таки!

А они не верили! Ни один из них не верил! А Янис, тот даже смеялся. Интересно, что он теперь на всё это скажет…

Джейк почти бежал по коридору. Казалось, за спиной крылья выросли. Это ж надо! Как всё хорошо — просто отлично! — получилось. Вот только Лео несчастного жаль… И этот Торар… Он молодец, хоть ещё и мальчишка…

Стоп! Ведь он же не живой человек! Он — визуальная картинка! Он даже не материален, к нему и прикоснуться-то нельзя… Умом-то понимал, а в ушах всё ещё звучал звонкий детский голос, голос ребёнка, вечного ребёнка, которому взрослые так и не дали вырасти.

Торар подал ложный сигнал о том, что на этом этаже посторонних нет, и вся охрана отправилась в соседний корпус, туда, где на изображённой компьютером схеме застряли чужие. Торар показал запись с одной из камер наблюдения, Джейк узнал отца. Но на схеме он был ещё с кем-то. Интересно, кто ещё пошёл с ним на выручку. Может, Алмаар? Это была первая мысль, глупая, абсурдная. Ведь сам же знал, насколько осторожен Янис. Если только отец не пообещал ему что-нибудь… Но на что можно купиться, чтоб теперь так рисковать жизнью?

Хотя… Не так уж он и плох, этот Янис, каким многим хочет казаться.

Так, если они сейчас в переходе, то нужно подняться вверх до первого подземного этажа. После того, как сработала аварийная система, двери закрылись автоматически. Но есть единый код, код аварийной службы, именно его сообщил Торар в последнюю минуту перед уходом, именно его и набирал Джейк, когда впервые почувствовал непривычную лёгкость в руках и свободу.

Автомат-то забыл!!! Забыл у Торара! Боже правый!!! Забыл оружие! Оставил!!! Вот это растяпа!.. Кто б про такое раньше сказал, обиделся бы смертельно, на всю жизнь. А тут… Боже! Вот это да!

Возвращаться теперь надо. Куда здесь безоружному? Но створки двери уже поползли в стороны.

На лестничной площадке, приставленный в целях предосторожности, топтался и мучился от безделья один из пиратов. Он медленно повернулся на звук, меньше всего на свете ожидая увидеть здесь человека в штатском. Ошалев, уставился на Джейка, редко моргая длинными ресницами.

Джейк видел его лицо очень близко, — совсем ещё молодое лицо восемнадцатилетнего мальчишки — видел своё отражение в огромных, расширенных от изумления зрачках, всего его с головы до ног одним взглядом охватил, а упёршееся в живот дуло автомата почувствовал в последнюю очередь. И всё равно успел, успел-таки отбить его ударом ладони, и пуля из переведённого на одиночную стрельбу оружия вошла в живот по касательной, прожгла бок насквозь, отбросив Джейка назад, на закрывшиеся двери.

Боли он в первую секунду не почувствовал совсем. Одно лишь удивление. А в голове промелькнула идиотская мысль: «Глупо… Глупо-то как… Ведь всё позади уже… Ведь уже всё… И помирать сейчас?! Когда с минуты на минуту могут прибыть наши корабли… Боже! Как же это глупо!..»

Медленно выпрямился, не сводя глаз с улиссийца, сделал шаг ему навстречу. Но тот так и не сумел перебороть в себе первого ужаса при выстреле в живого человека, держал автомат в трясущихся руках, отдал его сразу, даже не сопротивляясь, только и сказал что:

— Я… я… я не… — а у самого губы дрожали, и горло перехватило разом. Вот ведь вояка!