Возвращение домой

Это было рискованно. Знать он не мог, объявили его в розыск или нет. А людей в баре ближе к ночи заметно прибавилось. Сам-то он сидел, не вставая, уже больше часа, также в полном одиночестве. Вокруг туда-сюда сновали люди. Постоянно появлялись новые и уходили старые. Когда наблюдаешь за ними, время летит очень быстро. Только сам Джейк никуда не уходил и никуда не спешил. Внешне он казался очень спокойным, просто усталым скучающим молодым человеком. Таким же, как и многие вокруг. И всё же он отличался чем-то. Окружающие люди часто с интересом поглядывали в его сторону, кое-кто понимающе улыбался, чуть заметно кивая головой.

Эта его неспешность и спокойное ожидание казались удивительными для жителей послевоенного городка. В военное время всякий мужчина призывного возраста вызывал один вопрос: «Комиссованный или дезертир?» Не у всякого возникала ещё и другая мысль-предположение: «А может, это всего лишь гриффит?»

Лишь Джейку было всё равно, кто и что о нём думает. Он очень сильно устал за этот день. Утром был ещё в лабораторной кутузке, до обеда мотался с Барклифом на машине, а потом сам ещё сколько обошёл и скольких увидел. После относительного спокойствия, скуки и безделья, после допросов, всё увиденное казалось ярким, жутким в своей реальности стереофильмом.

Кроме этого, к усталости добавилась и слабость. А со слабостью пришла боль. Ноющая, изматывающая. Какая-то общая, как бывает, когда болит всё разом: и кости, и мышцы, и тоскливо делается на душе. Джейк даже не сразу понял, что это реакция организма на отсутствие дозы, выдаваемой строго по часам. А попросту ломка.

В первые дни эта боль была постоянной, она пришла однажды и не уходила совсем, только лишь отступала после уколов. А теперь она снова стала терзать измученное наркотиками тело.

Страшно разболелась голова, так, что временами всё перед глазами плыло и качалось в чёрном тумане. И люди вокруг, поющие, жующие, беззаботно болтающие между собой и смеющиеся, стали раздражать.

Как можно вообще что-то есть?! Одни только мысли о пище вызывали приступ тошноты.

О, как же Джейку хотелось бежать отсюда!

Бежать! И спрятаться в каком-нибудь тёмном углу, отлежаться, переболеть, так, чтоб никто тебя не видел и не раздражал.

Но сил не было даже на то, чтоб пошевелиться. Джейк так и сидел за столиком в стороне от всех, сложив руки, пряча в них больную, ничего не соображающую голову. Страдал и мучился молча, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимание и не вызывать ненужных вопросов. Пусть думают, что просто уснул, устал ждать — и уснул.

Сколько Джейк просидел так, неизвестно. Но ему полегчало. Приступ отступил, но так, что понятно было: это только на время.

Джейк поднял тяжёлую голову, сглатывая комок тошноты, подкативший к горлу. А напротив на соседнем стуле сидел какой-то незнакомый человек. Как он подсел совсем неслышно?

— Позволишь? — Незнакомец чуть склонил голову в приветствии и участливо улыбнулся. Обычный человек, ничего в нём, вызывающего опасение, не было. Джейк кивнул, соглашаясь, а сам опять опустил голову на руки.

— Что, выпил лишнего? — Джейк в ответ плечами повёл. Ему ни с кем не хотелось говорить, а человек этот точно не видел, что не до него сейчас.

— А я слышал, что ничего крепче таканы вы не употребляете…

— Кто такие «вы»? — Джейк снова посмотрел на гостя, но уже с раздражением, недовольно. «Ну почему он ещё здесь?»

— Ну, гриффиты, разумеется? — Мужчина усмехнулся. Вид у него был такой, что сразу стало ясно: уходить он не собирается.

— А с чего вы вдруг взяли, что я гриффит? — Джейк оскорбился, и очень искренне. Даже выпрямился, стал с вызовом, без стеснения, разглядывать незнакомца.

Обычный, ничего в нём примечательного. Роста среднего, это видно сразу, хоть он и сидит, сутулясь. Не сказать, что б спортивной внешности. Суховат и не очень молод. Светлокожий, как будто совсем недавно с Сионы. Лоб высокий, с небольшими залысинами, а волосы, чёрные, без седого волоска, назад зачёсаны. Вобщем, он выглядел так, как типичный чиновник средней руки, живущий без особого достатка, если судить по одежде. Но глаза, тёмно-серые, глядящие сейчас с улыбкой, выдавали в нём человека сильного, внимательного, скорее всего, военного. Военного в штатском костюме.

Джейк почему-то не испугался, сделав такое открытие. Мало ли их таких сейчас вечером по барам гуляет. Кому-то не хочется показывать свою форму, если тем более на это есть уважительная причина.

Незнакомец молчал довольно долго, будто давая время себя изучить, а потом ответил:

— Ну, вообще-то я здесь всего лишь третий день. С местными аборигенами не знаком, а хотелось бы… Сам понимаешь, на такое стоит поглядеть…

— И вы решили, что первый встречный здесь, на этой планете, сразу же окажется гриффитом? — Джейк хмыкнул, не сдержал улыбки. Такая наивность у кого угодно вызовет улыбку. Но гость не смутился, сказал, указав на столик в дальнем углу зала: — Вон, видишь тех девиц за столиком… Та, в белой блузе, она сейчас сидит спиной к нам, сказала, что ты гриффит. Утверждала со стопроцентной уверенностью…