На этом месте он остановился опять, отложил ручку, взял исписанные листки и прочитал их. Последний абзац показался ему слишком высокопарным. Он знал, что не принадлежит к тем счастливцам, которые умеют выражать на бумаге свои чувства. Роберт Бернс и Роберт Браунинг были способны передать страсть в нескольких отточенных стихах, но Джереми Уэллс не обладал поэтическим даром. Приходилось удовлетворяться тем, что получалось, и потому его терзала мучительная неуверенность.
В конце концов заветным его желанием стало жениться на Джудит, но имел ли он право даже заикнуться об этом? Много старше ее, он — к чему обманывать себя? — вряд ли был для нее блестящей партией. Будущее не сулило ему ничего более интересного, чем жизнь сельского врача, к тому же, с весьма скромным достатком. А Джудит, благодаря своей покойной тетке, девушка обеспеченная. Не подумает ли она, не скажут ли люди, что он охотится за ее богатством? Он предлагал ей стать женой сельского доктора, зная по собственному опыту, что это значит: бесконечные телефонные звонки, от которых нет покоя ни днем, ни ночью, испорченные праздники, еда когда попало. Конечно, она заслуживает лучшего. Ей нужен мужчина, с которым она получит то, чего никогда не знала, — спокойную семейную жизнь… плюс доход, соответствующий ее собственному. Она выросла и стала так прелестна, так обворожительна… при одной мысли о ней сердце у него замирало… мужчины будут сходить по ней с ума. Не будет ли чудовищным эгоизмом с его стороны просить ее руки сейчас, именно в этот момент?
Но, пожалуй, он зашел уже слишком далеко, чтобы остановиться на полпути. Терзаясь сомнениями, Джереми опять потянулся за авторучкой и, стиснув зубы, двинулся дальше.