Возвращение домой (Coming Home)

Бесконечно долгое вращение остановилось, и по инерции движения  задыхающаяся Лиана оказалась на холодном металле дока. Ее руки и ноги были странно скручены, и что-то влажное и липкое капало на ее глаза. Пятно света струилось сквозь темное небо, дорожная система как грузовых, так и пассажирских самолетов задрожала на его краю, перед тем как исчезнуть, поскольку что-то склонилось над ней. Левая рука повисла плетью, правая все еще работала, пальцы прижимались к кожаной рукояти, и меч восстал, когда каждый мускул в теле Лианы закричал. Это была дуга серебра, твердого начищенного металла, и она вонзилась сбоку в тонкую шейку малышки-нихтврена с таким звуком, с каким топор вонзается в твердую древесину.

«Исида, защити меня, в какой-то момент это будет больно».

Боль стала невозможной и обернулась вокруг нее, когда невероятно красная кровь брызнула волной смерти, воняющей медью.

А маленькая нихтврен что-то кричала – наверняка какие-нибудь ругательства – на детских тонких пальчиках выросли когти, половина платья пропиталась яркой кровью, стекающей с ее быстро восстанавливающегося черепа. К ее визгу примешивался еще какой-то шум – поток рева и криков, звук автоматной очереди, стоны боли и, наконец, один закручивающийся в спираль крик смерти.

Потом это случилось, как и всегда.

Время замерло.

Окровавленная рука Лианы блестела, гладкая и влажная, сияние кольца терялось под жидкостью. Тонкий лучик зеленого света в глубине драгоценного камня открылся, как люк самолета, испустил единственную искру, ставшую черной, когда он взорвался. Изумрудный свет прополз сквозь расширенное отверстие, послал похожий на вены узор через слой крови, и сияние покрыло правую руку Лианы гибкой, металлической перчаткой из зеленого света.

Сила, как вино, наполнила ее руку, полилась в грудь, отчаянно загорелась в ранах на левой руке, подняла Лиану на ноги, словно щенка, струны связали гибкие пальцы, которые гнулись так, как не должны человеческие. Зеленое пламя ползло по ее пальцам, как масло, смешиваясь с голубым свечением рун в сердцевине освященной стали, и прорезалось сквозь маленькое тельце, которое даже сейчас визжало, борясь с плотью и энергией, металл сжался, и тонкие струйки горячей крови побежали из ушей Лианы.

«Знала, что это случится», подумала она и почувствовала только вялое ощущение паники.

Автоматная очередь повторилась снова. То, что осталось от головы девочки-нихтврена взорвалось, ошметки падающей сверхъестественной плоти дымились и мерцали на дробленом металле и треснувшем бетоне. Автомат начал давать сбой. Лиана высвободила меч и подняла голову, когда тельце упало на землю, ручейки экстрачеловеческого метаболизма превращали его в гниль.

«Черт, быстро же они уходят».

Ее ноги снова изогнулись, когда зеленый свет потек обратно, в глубину кольца. Тихое, резкое жужжание пронеслось у нее в голове и затихло; Лиана оказалась растянутой на доке, шум постепенно превратился в хныканье и визги. Последняя вспышка выстрела, и в доке повисла тишина, нарушаемая лишь воем антиграва.

Лиана решила оставаться на месте. Она моргнула, и над ней нависла новая тень.

— Cherie?

В поле зрения попало ангелоподобное лицо Тиенса, искаженное тревогой. Кровь запачкала его светлые волосы, исполосовала и заляпала порванный костюм. Он выглядел так, словно выстоял несколько раундов с вегопроцессором.

— Лиана?

«Убирайся». Но она не могла произнести ни слова.

Затем, чудо из чудес, случилась самая замечательная вещь в мире. Рядом с Тиенсом возникла еще одна тень, и пара желтых глаз под копной прямых волос встретилась с ее глазами.

— Дерьмово выглядишь, chica, — хрипло произнес Лукас Виллалобос своим низким голосом.

Но Лиана уже отключилась.

Лукас наложил повязку; его пальцы были настолько деликатны и безболезненны, насколько возможно. Резкая вспышка жара, онемение от анальгетиков, и серебристый браслет на ее левом запястье начал наполняться красным светом. Когда он станет зеленым, это будет значить, что большинство переломов зажили, и ей просто надо быть осторожной несколько дней, пока срастутся мягкие ткани. Две горячие слезы скатились по щеке Лианы, а она не могла их смахнуть, так как правя рука сжимала ножны.

Тиенс стоял, засунув руки в карманы и опустив голову.

— Я не знал, — повторил он, и Лиана почувствовала лишь слабое удивление, что он повторяет очевидное.

— Конечно, ты не знал. — От анальгетиков ее язык распух, говорить было трудно. — Исида, защити меня, Тиенс, ты думаешь, я вернулась из-за тебя? Ты вырвал мое сердце, бросил на пол и растоптал.

— Почему ты не использовала винтовку? — Уже в третий раз спросил Виллалобос – верный признак его раздражения. Большой, угловатый шрам сбегал по одной стороне его лица; он морщился и подергивался независимо от настроения Лукаса. Они зовут его Бессмертным, и даже Джаф уважает его таланты.

Конечно, любой демон стал бы волноваться из-за убийцы, который не может умереть.