Возвращение домой

Это к нам незаметно подошел один из продавцов. Оказалось, у них имеется и отдел, торгующий соответствующей техникой. Подсунуть нам домашний кинотеатр не получилось, но самый простенький и дешевый плеер пришлось покупать. Даже Эль не сочла это расточительством. Еще одно доказательство, что кинематограф не оставил остроухих равнодушными.

Вышли с кучей коробок и пакетов в руках. Экскурсию по московскому метро пришлось заканчивать и спускаться в него же, но только, чтобы доехать домой. Понятно, что в этот день мы никуда не пошли. Смотрели купленные фильмы, и даже когда явилась Анжа с очередными трофеями, не особо ими заинтересовались. Просидели у телевизора до поздней ночи. Возможно, продолжали бы до утра, но лично у меня разболелась голова. У моих ушастых тоже. Слишком уж много для одного раза.

Так получилось, что на следующее утро ни я, ни Эль с Ларой не изъявили желания возобновлять просмотр. Переборщили мы с кино вечером. Решили продолжить знакомство с московским метро примерно с того места, где закончили вчера. А фильмы никуда не сбегут, у нас впереди еще примерно неделя ожидания благоприятного магического фона для дальнейших исследований.

Глава 18

Дим. Попаданец

– Кручу, верчу, обмануть хочу! – раздалось откуда-то сбоку и одновременно как бы из прошлого.

Даже трудно сразу сказать, откуда именно. То ли из лихих девяностых, то ли из фильмов о временах после Гражданской войны, когда процветал НЭП, а с ним и всевозможные экономические аферисты, изымающие лишние деньги из карманов граждан. Меня всегда удивляла эта зазывная фраза наперсточников. В открытую заявлять, что обманут, и тут же обманывать. Хотя, если подумать, может, именно так и надо? Вполне себе действенный психологический прием, на который легко ловится определенная категория людей.

С одной стороны, обещание обмануть, а с другой – наперстки, или, как в данном случае, маленькие пластиковые стаканчики, передвигаются настолько медленно, что не отследить, под которым шарик, может разве слепой или полный даун. Вот и находятся те, которые почему-то не сомневаются, что обмануть можно кого угодно, только не их.

Меня лично эти кидалы не интересовали, и на их удочку я никогда не попадался. Не потому, что такой умный или случая не было. В начале девяностых они если не на каждом углу, то у любого рынка или крупного магазина росли, словно грибы. Просто еще в детстве довелось получить наглядный урок, который запомнился на всю жизнь.

Впервые увидел наперсточника и узнал, что это вообще такое, еще совсем пацаненком. Причем произошло это не на экране, а в жизни. Возле комиссионки на окраине города засек непонятную толпу. Понятно, подошел посмотреть. Толпа была хоть и небольшая, но очень плотная, поэтому увидеть, что же там происходит, получалось не так-то просто.

В общем, какой-то мужчина сидел на корточках перед простой картонкой, на которой стояли три наперстка и лежала горошина. Спереди или с боку подойти было невозможно – люди серьезным делом заняты, и пропускать пацана никто не станет. Зато сзади…

Быстро обнаружил стратегическую позицию, с которой все прекрасно видно. Даже лучше и больше, чем тем, кто столпился спереди. Намного больше. Самое главное! Еще бы, ведь я смотрел из-за спины сидящего на корточках наперсточника. Рассмотрел во всех подробностях тайный механизм хитрого действа.

Пока делались сравнительно небольшие ставки, шла честная игра. Конечно, по моим теперешним представлениям, а не тогдашним, но не суть. Шансы на выигрыш – один из трех, а то, что горошина оказывается не под тем наперстком, под которым лежала с самого начала, так на то и лотерея.

А все происходило следующим образом. Демонстрируется горошина под средним наперстком, который для пущей убедительности двигается на себя и обратно. Только горошины там уже нет, она лежит у ног наперсточника, невидимая сверху. Потом демонстрируется правый, под которым пусто, с тем же самым движением назад-вперед. Именно под этим теперь и находится горошина. Затем все повторяется с левым. После чего тремя очень медленными и неуклюжими движениями наперстки «перемешиваются» и предлагается угадать, предварительно положив деньги на картонку.

Так продолжается до тех пор, пока одному не до конца проигравшемуся и собирающемуся уходить предлагается отыграться. Мол, положи на стол все, что у тебя осталось, а я – то, что выиграл у тебя плюс еще вдвое, а то и впятеро больше. Тот соглашается, только игра уже идет совсем по другим правилам. Горошина не возвращается на картонку, а остается у наперсточника между пальцев, то есть шансов вообще никаких.