Возвращение Черного Отряда

Прочие таглиосцы, так и кишевшие вокруг, почти не обращали на нас внимания, а посему трудностей с самозащитой у меня не возникло. Этот народец помельче, послабей, да и обучен куда хуже. Я пробивал себе путь грубой силой, а Тай Дэй наверстывал маневром. К тому моменту, как мы достигли двери дома Глашатая, таглиосцы потеряли к нам всякий интерес.

Моя догадка оказалась неверной. Пять или шесть таглиосцев успели забраться внутрь. Только вот уйти уже не могли. Своими ногами.

Тай Дэй рявкнул что-то на нюень бао. Ему ответили. Я с плеча рубанул последнего, самого глупого таглиосца (клинок о шлем затупил, чтоб ему), а после захлопнул дверь, задвинул засов и огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы подпереть для надежности. К сожалению, лучшая мебель семейства Кы состояла из рваных тростниковых циновок.

Кто-то засветил лампу, затем еще и еще. И я впервые увидел целиком комнату, занимаемую семейством Кы. Сразу в глаза бросились трупы нескольких непрошеных гостей. Они, видать, решили поразвлечься с красавицей, а уж потом заняться остальными.

Увидел я и Кы Готу, увлеченную кромсанием таглиосских трупов.

Однако не все трупы оказались таглиосскими. Этих было даже не большинство. Скорее наоборот.

Сари прижимала к груди детей – и я сразу понял, что эти два малыша свое уже отбоялись. Ее глаза были пусты.

Тай Дэй, пискнув на манер котенка, бросился к женщине, которая лежала лицом вниз, прикрыв своим телом двух малышей. И ее самопожертвование не пропало даром: младший, которому не исполнилось и года, плакал.

Таглиосцы вроде не собирались ломиться в дверь. Я опустился на колени там, где не раз за чаем беседовал с Глашатаем. Видно, они с Хонь Трэй не пытались бежать от смерти, отважно приняли ее на своих почетных местах. Голова и плечи старика покоились на коленях жены, но тело оставалось там, где он обычно сидел. Хонь Трэй сникла, навалившись грудью на Кы Дама.

Снаружи донесся шум.

– Тай Дэй! – завопил я. – Не раскисай! Поднимайся!

Что? Старуха еще дышала! Она издала хриплый, булькающий звук. Я осторожно приподнял ее.

Да, Хонь Трэй была жива и даже в сознании. Глаза потускнели. Казалось, она не удивилась, увидев меня. Губы тронула слабая улыбка, и женщина, несмотря на кровь, заполнившую горло, прошептала:

– Не трать времени на меня. Забирай Сари. Забирай детей.

Клинок прошел сквозь правое легкое. Просто чудо, что она – в ее-то возрасте – до сих пор жива.

Она снова улыбнулась:

– Будь добр к ней, знаменосец.

– Обязательно, – пообещал я, хоть и не понял, что имелось в виду.

Хонь Трэй моргнула и, сморщившись от боли, снова навалилась на мужа.

Шум снаружи сделался громче.

– Тай Дэй! – Я перепрыгнул через трупы, задев чью-то ногу, торчавшую из-за спины Тай Дэя. – Шевели задницей, а то никому не поможешь!

Я заметил еще двоих детей, сжавшихся в дальнем углу. Это один из них зажег лампы. Взрослых, кроме Сари и ее матери, в живых не осталось.

– Сари! – Я хлопнул ее по щеке. – Подымайся! Собирай детей!

Дети были слишком напуганы, чтобы доверять мне. Для них я все еще оставался чужим.

На Тай Дэя и его сестру нужно было только прикрикнуть. Их мироощущение снова обрело цель и цельность, хоть они и не понимали этого. Требовался лишь начальный толчок.

Мы отыскали еще одного ребенка.

– Тай Дэй! Не растеряешь детей, если рванем к проулку? Там и один человек может сдержать целую толпу до прибытия помощи.

Он покачал головой:

– Они слишком напуганы и изранены.

Этого я и опасался:

– Тогда понесем. Уйми мать, ей понадобится помощь. Сари, бери маленького; я возьму девочку. За спиной понесу, чтобы руки были свободны. Вели ей держаться крепче, но не хвататься за лицо. Если не сможет, пусть скажет сейчас; тогда свяжем ей запястья.

Сари кивнула; у нее уже прошла истерика. Опустившись на колени подле Хонь Трэй, она некоторое время держала старуху за руку, а затем сняла с нее нефритовый браслет и, с глубоким вздохом и видимой неохотой, надела на собственное левое запястье. После этого принялась успокаивать Кы Готу.

Тай Дэй переговорил с детьми, переведя им мои указания. Я заметил, что Сари не проронила ни слова, даже шепотом.

Девочке, которую я собирался нести, было лет шесть. И она не хотела уходить.

– Так привяжите ее, черт побери! – зарычал я. Меня затрясло. Я не знал, надолго ли хватит моего терпения. – Живее! Время теряем!

Невредимым остался только малыш. А мальчик лет четырех едва ли выживет, если не доставить его к Одноглазому как можно скорее.

У порога раздался всплеск и пронзительный крик. Дверь треснула под тяжелым ударом и слегка подалась. Сари шлепком успокоила девочку и навьючила ее мне на спину.

– Как твоя мать? – спросил я.

Ничего, бабушка Тролль оказалась в полном порядке. Она уже усадила на левое бедро двухлетку неопределенного пола, а в правой руке сжала обломок копья. Кы Гота была готова к встрече с таглиосцами.

На самом деле сборы заняли куда меньше времени, чем их описание.