Возвращение Черного Отряда

Оба привалились к зубцам, переводя дух, а затем сбросили мешки в темноту. Там принялись ругаться по-тенеземски.

– Будете знать, болваны, – огрызнулся Рыжий Руди. – Валите домой, дайте поспать.

Землю на стены таскала вся Старая Команда.

– Так-то оно так, – ответил мне Свечка. – Но что толку от жизни, когда она хуже каторги?

Если ты читал Анналы, то знаешь, что наши братья с самого начала это твердят. Я только плечами пожал. А что тут можно сказать, чем вдохновить? Обычно и не пытаешься объяснить или убедить, а просто делаешь дело.

– Ты зачем-то Гоблину понадобился, – проворчал Свечка. – Иди, мы тебя прикроем.

Рыжий Руди заорал вниз на ломаном тенеземском:

– Эй, я ведь понимаю, о чем вы кудахчете! Уроды сучьи!

Я хмыкнул. Хоть и моя смена, могу уйти, если захочу. Могаба уже не пытается контролировать Старую Команду. Свое дело мы делаем – стоим насмерть. Просто не разделяем его представлений о том, каким надлежит быть Черному Отряду. Но если этот Хозяин Теней со своими шутами когда-нибудь решит свалить восвояси, без серьезной разборки нам с Могабой никак не обойтись.

– Где он?

– Третий вход, – показал он на пальцах.

Мы часто пользовались языком глухонемых, когда приходилось говорить о делах на открытом месте. Ни мыши, ни вороны его не понимали. И никто из людей Могабы.

Я снова хмыкнул:

– Скоро вернусь.

– Ага.

Я сошел по крутой скользкой лестнице, превозмогая нытье мышц, – они знали, что обратно мне предстоит тащить мешок земли.

Что могло от меня понадобиться Гоблину? Наверное, хочет обсудить какой-нибудь пустячный вопрос. Коротышка, подобно своему одноокому дружку, всегда старается переложить решение на чужие плечи.

Старой Командой, в сущности, руковожу я – у всех остальных нет желания обременять себя самомалейшей ответственностью.

Мы обосновались в высоких кирпичных строениях неподалеку от стены, к юго-западу от северных, единственных незабаррикадированных ворот. И с первого часа осады укрепляли позиции.

Могаба мыслит наступательно. Он не верит, что войну можно выиграть, отсиживаясь за каменными стенами. Он желает отразить штурм, затем ринуться наружу и перебить тенеземцев. Он тревожит противника дерзкими вылазками и отвлекающими ударами. Он не учитывает, что тенеземцы могут проникнуть в город большим числом, хотя почти при каждом штурме они оказываются по нашу сторону стены, и мы вынуждены перегруппировываться, чтобы вышвырнуть их.

Наступит день, когда дела пойдут не так, как хотелось бы Могабе. Рано или поздно людям Тенекрута удастся захватить ворота. И тогда мы увидим настоящие уличные бои.

Это неизбежно.

Что ж, Могаба, Старая Команда готова к этому. А ты готов?

Мы-то обернемся невидимками, ваше высокомерие. Мы в такие игры уже играли. Мы читали Анналы. Мы станем призраками, несущими смерть.

Надеюсь, что так и будет.

Тени – вот проблема. Что они уже узнали? И что еще смогут узнать?

Наши лютые враги названы Хозяевами Теней не только за любовь к темноте.

8

Все входы в помещения Отряда, за исключением трех потайных дверей, были заложены кирпичом. Как и все наружные окна ниже третьего этажа. Коридоры и дымоходы превращены в лабиринт смертоносных ловушек. До трех действующих входов можно добраться, лишь вскарабкавшись по лестницам, простреливаемым по всей протяженности. Где смогли, мы защитились от огня.

От бездеятельности в дни осады Отряд не страдает. Даже Одноглазый работает. Если только ему не удается спрятаться от меня.

И все до одного братья валятся с ног от усталости. Поэтому им не до размышлений о нашей непростой ситуации.

Пройдя потайным ходом, известным лишь Старой Команде, воронам с летучими мышами, Теням, глазастым нюень бао да любому нару, не поленившемуся понаблюдать за нашим обиталищем с северного барбикена, я скатился по лестничным маршам в подвал, где подле одинокого огарка свечи подремывал Бадья. Хоть я и старался идти неслышно, его веко дрогнуло. Но тратить дыхание на оклик он не пожелал. Позади него к стене был прислонен расшатанный шкаф с криво висящей на одной петле дверцей. Осторожно отворив дверцу, я скользнул внутрь.

Всякий пробравшийся сюда найдет лишь этот шкаф, заполненный весьма ограниченными запасами провизии.

Шкаф открывает проход в тоннель, один из тех, что соединяют все наши постройки. Если Могаба или еще кто, интересуясь нашими делами, проникнет в подземелье, он увидит лишь то, что и рассчитывал увидеть. Удовлетворится этим и дальше шкафа, надеюсь, сунуть нос не догадается.

Тоннель привел меня в другой подвал, где среди устрашающего беспорядка и вони, достойной медвежьей берлоги, спали еще несколько человек. Тут я шагал медленно, пока меня не признали.

Будь я чужим, стал бы не первым из тех, кто никогда не вернется из этих подземелий.

Теперь я добрался до мест по-настоящему секретных.

Новый Штормгард вырос поверх старого Джайкура. И на снос прежнего города его хозяева лишних сил не тратили. Благо множество первоначальных построек оказалось в превосходном состоянии.