Возвращение Черного Отряда

Дрема сидел в сгущающейся тьме на циновке матушки Готы и смотрел в пустоту. Он не только не выказывал признаков возвращения из нездешнего волшебного королевства, пленившего его разум, но и в последнее время почти не двигался. А если двигался, то с таким видом, словно это было для него мукой. При такой нехватке подвижности ему остается уповать лишь на наши братские чувства – авось не бросим его здесь.

Я относился к Дреме лучше всех, не считая разве что Бадьи, но и моя привязанность не простиралась настолько, чтобы захотелось тащить этого малого на горбу.

Вообще-то, у нас принято заботиться о своих. Но при этом подразумевается, что и свои способны позаботиться о себе. Я знаю уйму прецедентов, когда Отряд прекращал страдания брата, становившегося для него слишком опасной обузой.

Дрема не отвечал. Он никогда не отвечал. Я перекатился на свою подстилку и попытался выбросить из головы мысли о необходимости снова подниматься в гору. Стоило об этом подумать, как мне становилось не по себе.

Душелов была где-то поблизости – я это чувствовал, но не мог обнаружить ее во всепоглощающей тьме. На счастье, она тоже меня не видела, – а возможно, я ее не интересовал.

Мой дух отделился от тела. Я это понимал. Но в кромешной темноте, не имея ориентиров, не имел возможности наметить какой-нибудь маршрут.

Я просто парил.

И не сразу догадался, что я не один.

Кто-то наблюдал за мной. Или что-то.

Наблюдал тем внимательнее, чем явственнее я это осознавал. Тьма оставалась непроглядной, но была проницаема для каких-то иных чувств, помимо зрения. Я различил лицо. Красные глаза, желтые клыки, кожа стократ чернее самой Тьмы, как будто она лучилась некой противоположностью света… Кина. Разрушительница. Царица Обмана. Мать…

Тенеземцы считали ее не только олицетворением зла и утверждали, будто одна из ее аватар несет в себе созидающее начало. Так или иначе, была из тех богов, чей интерес к смертному способен испугать до поноса.

И в фокусе интереса этой богини оказался я. Ее малиновые глаза прожгли сквозную дыру в моей призрачной душе. Огромное уродливое лицо вдруг сморщилось, уподобляясь высохшему яблоку, затем и вовсе превратилось в рубиновую точку. Точка пришла в движение; тем временем в моем сознании крепла уверенность, что меня желают о чем-то предупредить.

Неужели Кина пытается связаться со мной? Но на кой я ей сдался? У нее и без меня хватает помощников в нашем мире.

Хватает ли?

Нарайян Сингх в плену. Дщерь Ночи тоже – если она вообще осталась в живых. В последнее время о ней не было вестей. А Госпожа давным-давно обрела свободу. Сейчас она нечто вроде пиявки, вытягивающей магическую энергию.

Возможно, в нашем мире богине не с кем связаться, кроме старины Мургена.

Я последовал за багряной точкой и оказался на усыпанной костями равнине. Затормозив резкими взмахами крыльев, уселся на голую ветку. В этот раз среди костей виднелись почти целые скелеты и даже еще не сгнившие тела. Вспорхнув, я полетел впритирку над землей. Навозные жуки, напуганные моей тенью, разбегались во все стороны. Странно, раньше я не видел здесь никого, кроме малочисленных ворон.

Над горизонтом нависала, как башня из тьмы, огромная грозовая туча, полнившаяся рокочущими кровавыми молниями. Хлопая тяжелыми крыльями, я устремился туда. Почему-то это казалось мне правильным. На мгновение облако открыло свирепое лицо вампира и множество рук, приветственно потянувшихся мне навстречу.

Я потерял ориентацию, но тут же выправился и продолжал полет. Землю скрывала мгла, и лишь редкие огни указывали на человеческое жилье. Я склонил голову, всматриваясь вниз. Глаза приспособились к темноте, но я не мог понять, где нахожусь, пока не опустился достаточно низко, чтобы различить заслоняющую звезды громаду Вершины к югу от меня.

Я находился не более чем в ста футах над невидимой землей, когда земля вспучилась, закипела и стала плеваться тысячами огненных брызг. Встречная воздушная волна опрокинула меня, за ней накатил грохот.

О черт! Похоже, я не воображаю себя вороной, а действительно превратился в нее. В белую ворону! И на самом деле нахожусь над фабрикой Госпожи, в середине прошлой ночи.

Я уклонился от летевших в мою сторону шаров и спикировал за скалы, где можно было укрыться от нарастающего огненного шквала. Конечно, любое укрытие ненадежно – я же знаю, как легко прожигают камень шары новой конструкции.

Люди бежали со всех ног, но у большинства ноги оказались недостаточно резвыми. Или эти бедолаги поздновато пустились наутек. Некоторые еще выскакивали из-под земли, но до них дотягивались языки пламени.

Краем вороньего глаза я вдруг заметил радужный блеск стали. Кто-то бежал не в ту сторону, где ждал шанс на спасение.

Едва начался переполох, дядюшка Дой устремился к очагу пожара. Старикан, если это и вправду был он, мчался с удивительной прытью. Захлопав крыльями, я тяжело поднялся в воздух и заскользил следом за сверкающим Бледным Жезлом.