Возвращение Борна

– Я прекрасно понимаю, что вам сейчас больше всего хочется принять горячий душ и переодеться, но я обязан опросить вас немедленно. Это очень важно. – Он дружелюбно улыбнулся и добавил: – Это – дело государственной важности, и тут я бессилен. Но мы хотя бы можем проделать это, как цивилизованные люди, – за хорошим обедом. Ну как, согласны?

В следующий момент он нанес Борну мощный удар по почкам, от которого тот рухнул на колени. Пока Борн кашлял, пытаясь восстановить дыхание, Халл вытащил из кармана вторую руку – с ножом. Это был особый кинжал – с горизонтальной рукояткой, которую зажимают в кулаке, а клинок в форме листа торчит при этом между указательным и средним пальцами. На конце лезвия что-то темнело, и не приходилось сомневаться в том, что это – яд.

Когда Халл схватил Борна за ворот куртки и уже приготовился вонзить кинжал в его шею, раздался хлопок. Рука Халла разжалась. Борн, все еще стоя на коленях, в изнеможении прислонился спиной к стене, а в следующую секунду его взгляду предстала живописная картина: мертвый Халл, лежащий на темно-бордовом ковре и все еще сжимающий отравленный кинжал, и бегущий по направлению к ним начальник российского спецподразделения «Альфа» Борис Ильич Карпов, в руке у которого – пистолет с глушителем.

– Должен признаться, что я давно мечтал прикончить какого-нибудь агента ЦРУ, – сказал Карпов по-русски, помогая Борну подняться.

– Спасибо, – прохрипел Борн на том же языке.

– Не стоит благодарности. Поверьте, это доставило мне огромное удовольствие. – Карпов сверху вниз посмотрел на Халла. – Санкция ЦРУ на ваше уничтожение отозвана, но его это не остановило. Похоже, у вас хватает врагов в вашем же агентстве.

Борн сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и подождал, пока в голове у него прояснится, а потом спросил:

– Скажите, Карпов, откуда я вас знаю?

Русский громогласно захохотал, а потом, утерев выступившие от смеха слезы, сказал:

– Ну, господин Борн, я вижу, что слухи о том, что вы напрочь потеряли память, не лишены оснований! – Обняв Борна за талию и поддерживая его таким образом, Карпов продолжал: – Помните… Впрочем, конечно же, нет. В общем, дело в том, что мы с вами неоднократно встречались, причем в последний раз вы фактически спасли мне жизнь. – Увидев недоуменное выражение на лице Борна, он снова расхохотался. – Это замечательная история, дружище! Я с удовольствием расскажу вам ее за бутылочкой водки. А может, за двумя? После такой ночки нас за это никто не осудит.

– От водки я бы не отказался, – ответил Борн, – но сначала мне нужно кое-кого найти.

– Пойдемте, – решительным тоном сказал русский, – я прикажу своим ребятам убрать этот мусор, – он кивнул в сторону мертвого Халла, – а потом мы с вами вместе покончим со всеми неотложными делами.

Он широко ухмыльнулся, и его обычно жесткое лицо стало лукавым и даже дружелюбным.

– Между прочим, от вас несет, как от тухлой рыбины, вам об этом известно? Впрочем, какая к хренам разница! Я привык к любой вони. – Он снова засмеялся. – Как же я все-таки рад снова увидеться с вами! Настоящие друзья – большая редкость, особенно в нашей с вами работе. Поэтому мы просто обязаны отметить нашу встречу, согласны?

– Целиком и полностью!

– Скажите мне, мой дорогой друг Джейсон Борн, кого вы хотите увидеть столь страстно, что отказываетесь ради этого даже от горячего душа и чистой рубашки?

– Молодого человека по имени Хан. Вы с ним, я полагаю, уже встречались.

– Это верно, – ответил Карпов, идя рядом с Борном по коридору. – Весьма примечательный юноша. Вы знаете, он так и сидел возле той чеченки, покуда она не умерла, а она до самого конца не отпускала его руку. – Русский потряс головой. – Просто потрясающе! – Он сложил свои красные губы розочкой и продолжал: – Хотя она ничем не заслужила подобного отношения. Ну, посудите, кто она такая? Убийца! Террористка! Настоящее чудовище!

– И все же, – заметил Борн, – ей было нужно держаться за его руку.

– Что его заставило повести себя так? Не понимаю.

– Возможно, ему от нее тоже было что-то нужно. – Борн посмотрел на собеседника. – Вы все еще считаете ее чудовищем?

– Безусловно. Но думать так меня приучили сами чеченцы.

– У вас ничего не меняется?

– И не изменится, пока мы не сотрем их в порошок. – Карпов в свою очередь взглянул на Борна. – Послушайте, мой друг-идеалист, они говорят о нас то же самое, что другие террористы говорят о вас, американцах: «Бог благословил нас на священную войну с этими неверными». И на собственном горьком опыте мы научились относиться к подобным декларациям очень серьезно.

* * *

Как выяснилось, Карпов прекрасно знал, где находится Хан, – в главном ресторане отеля, меню которого, как ни странно, оказалось на удивление скудным.

– Спалко – мертв, – сказал Борн, пытаясь прикрыть деловым тоном бурю чувств, охвативших его при виде Хана.

Хан отложил сандвич, который лениво жевал до их появления, и посмотрел на свежие швы, украсившие щеку отца.

– Ты ранен?

– Чепуха! Ранить меня еще больше уже невозможно. – Борн поморщился от боли и сел на стул.

Хан понимающе кивнул, но продолжал смотреть на Борна.