Возвращение Богов

— Наблюдай за тем местом, где он прошел сквозь стену, — резко сказал Карус. — Возможно, что выйдет не он. И не мешало бы держать меч наготове.

Гаррик усмехнулся. Он оставил свой меч в ножнах, зная, насколько быстро рефлексы его предка могут выхватить его в случае необходимости, но Карус был прав: они были здесь не для того, чтобы задавать вопросы.

Что-то изменилось. Сначала Гаррик подумал, что у него разыгралось воображение или устали глаза, но поток света сквозь стену становился все слабее. Он рискнул оглянуться на Теноктрис. Ее веки опустились, а тело покачнулось, но она продолжала тихо напевать.

Лорд Манн выступил из стены. Он тоже покачнулся. Не раздумывая, Гаррик подошел к нему и поддержал его, положив руки на левый локоть и правое бедро.

Движение сухожилий и мускулов под кожей Манна больше напоминало лошадиное тело, чем человеческое. Свет погас, оставив после себя только воспоминание и темноту. Заклинание волшебницы тоже прекратилось.

— Выполнил ли я свой долг, ваше величество? — голосом, похожим на раскаты грома, произнес Манн.

— Да, милорд, — произнесли губы Гаррика, но говорил король в его голове.

— Те, кто посылают таких, как мы, знают, что мы всегда выполняем свой долг, не так ли? — рассмеялся Лорд Манн. — Помогите мне выйти, ваше величество, — попросил он. — Прошло много времени. И он снова рассмеялся. — Прошла целая вечность, не так ли?

Они пошаркали в дверной проем. Гаррик нес на себе большую часть веса великана, но Манн по-прежнему держал свой меч, который снова засверкал по краям, но к тому времени, как они вышли из храма, поблек.

Теноктрис осторожно поднялась на ноги. Обычно Гаррик помогал бы ей, но сейчас его долгом было служить Лорду. — Я посижу здесь, — сказал Манн. Гаррик присел, продолжая удерживать вес, превышающий его собственный. Огромный мужчина наклонился с осторожностью, на которую было больно смотреть.

— Милорд? — обратился Гаррик. — Что я могу вам предложить?

— Вы можете вернуть меня в мои покои, ваше величество, — прошептал Манн. Он откинулся назад, сначала опершись на локти, затем прижавшись спиной к дерну,  вздохнул и закрыл глаза. — Снимите ленты, — сказал он. — Вы должны сделать это сами — я не могу.

— Да, милорд, — тоже шепотом ответил Гаррик. Он аккуратно снял серебряную ленту; Манн убрал руку с рукояти меча, затем снова сжал оружие, когда лента была снята.

— Однако верните ленты девушкам, ваше величество, — сказал Манн. Его голос был едва слышен. — Потому что я могу вам снова понадобиться. Я исполню свой долг, если вы позовете меня.

Гаррик стянул вторую ленту,  и мускулистое тело снова превратилось в груду костей. — Конечно, милорд, — мягко сказал он. — Ваши злейшие враги никогда бы в этом не усомнились.

Гаррик протянул ленточки нимфам. Они захихикали и обменялись ими; он предложил каждой не ту, и зашептались между собой. Но Гаррик повернулся к ним спиной: он хотел только одного — поскорее убраться из этого места. — Теноктрис? — спросил он. — Вы готовы идти?

— Да, Гаррик, — ответила она. — Хотя, возможно, тебе придется помогать мне.

— Да, — отозвался Гаррик, обнимая волшебницу за талию и позволяя ей сжать его плечо. — В конце концов, это мой долг. Вместе они пошли через лес к тому месту, где их должна была ждать лодка, чтобы вернуть их в реальный мир.

***

Подойдя поближе, Кэшел увидел, что перед ним скорее дворец, чем крепость, хотя все равно он был построен так, чтобы никому не удалось проникнуть внутрь. Окна на первом и верхнем этажах были слишком узкими, чтобы в них могло протиснуться что-нибудь крупнее кошки. Окна на верхнем этаже раньше были забраны железными решетками толщиной в большой палец. Теперь несколько решеток провисли в лунном свете, а это означало, что петли проржавели насквозь.

Кэшелу не пришлось беспокоиться о том, чтобы забраться туда или взломать входную дверь, потому что она была приоткрыта на ширину ладони, и сквозь щель пробивался голубой свет. Он ухмыльнулся. Когда эта дверь была новой, она была крепкой, но возраст и отсутствие ухода сказались и на ней.

В нишах по обе стороны от дверного проема стояли статуи — стройные каменные фигуры, похожие на демонов, с заостренными лицами и мерзкими улыбками. Одна из них была мужчиной, другая — женщиной; и хотя Кэшел не был высокого мнения о них как о произведениях искусства, любая из них могла стать прекрасным тараном для человека, достаточно сильного, чтобы оторвать ее от основания и пробить разбухшее дерево и проржавевшие железные планки. Кэшел полагал, что он достаточно силен для этого.

Он взглянул на Расиль. — Мэм, вы готовы? Он заметил, что ее нос сморщился, и добавил: — Вы чувствуете какой-то запах?

— Ты имеешь в виду, воин, что-то, помимо серы? — уточнила Расиль. — Не обращай внимания. Здесь были обезьяны, но твоя маленькая подруга  рассказала нам об этом.