Возвращение блудной мумии

В воскресный вечер улицы города были не слишком забиты транспортом, а сидящий за рулем негр оказался отличным водителем, так что до Климонд-Бэй мы добрались где-то за полчаса. Такси свернуло на улицу, где жила Эсмеральда. Я уже собиралась попросить шофера затормозить, как сообразила, что что-то не так. Рядом с “Рейндж Ровером” Ника стояли две полицейские машины с распахнутыми дверцами, окна дома ван Аахен были ярко освещены, и в них мелькали люди в мундирах.

— Поезжайте дальше. Сверните сюда, теперь сюда, — скомандовала я.

— Но вам вроде нужна была Кааверн-роуд, — заметил негр.

— Я передумала. Остановите здесь.

— Как скажете. С вас сто пятьдесят рандов. Прежде чем выйти из машины, я прочла на табличке данные водителя: Тунго Мреки, номер лицензии 930875.

"Тунго Мреки, туг [12] из Мекки”, возвращаясь к дому Эсмеральды, бормотала я про себя, пытаясь запомнить непривычное негритянское имя при помощи ассоциации со знакомым словосочетанием. Зачем я это делала, я и сама не знала, просто на всякий случай решила перестраховаться. Всегда полезно знать имя человека, способного обеспечить тебе алиби.

Прячась в темноте за растущими вдоль тротуара кустами, я свернула на Кааверн-роуд и незаметно прокралась к дому ван Аахен. Во дворе появилась еще одна машина — белый фургон. Я решила было, что это автомобиль “Скорой помощи”, но тут же поняла свою ошибку. Двое мужчин, одетых в серые комбинезоны, вынесли из дома носилки с лежащим на них застегнутым на “молнию” черным пластиковым пакетом. Фургон оказался труповозкой.

"Ну вот, называется, развлеклась в Южной Африке, — подумала я. — Не зря Ник не хотел брать меня с собой. Хоть бы с ним было все в порядке”.

С трудом поборов искушение выбраться из-за кустов и спросить у полицейских, что случилось, я, терзаясь неизвестностью, продолжала сидеть в засаде.

Пара дюжих служителей закона выволокла из дома закованного в наручники Миллендорфа, и я вздохнула с облегчением. По крайней мере. Ник жив. К сожалению, радость моя длилась недолго.

— За что, интересно, ты ее? — поинтересовался один из полицейских. — Из ревности, что ли?

— Говорю вам, я ее не убивал!

— Разумеется, это был не ты, а восставший из могилы Джек-потрошитель. Непонятно только, почему именно тебя застукали над телом жертвы. Еще более странно, что именно ты, а не старина Джек вытаскивал у нее из груди номерной охотничий нож, зарегистрированный, кстати, на твое имя. Давай, пошевеливайся, невинная овечка.

Протестующего Ника запихнули в машину, конвоирующие его стражи закона уселись по бокам, и одна из полицейских машин укатила вслед за труповозкой. В доме осталась работать следственная бригада.

Ошарашенная услышанным, я еще минут пять посидела в кустах, потом незаметно отошла от дома, свернула на соседнюю улицу и побрела по ней в состоянии полной прострации.

Я ожидала чего угодно, но только не этого. Поверить, что Миллендорф зарезал Эсмеральду, я не могла. С другой стороны, то, что Ник категорически отказался взять меня с собой, говорило не в его пользу. Да и на негров он любит поохотиться, если, конечно, не врет, и сбежавшая француженка называла его тупым агрессивным животным. Раз называла, значит, были у нее для этого какие-то основания.

На меня, правда, Ник не произвел подобного впечатления, но ведь я его почти не знала. Вдруг на самом деле он маньяк? Если Ник не убивал бурку-бурячку, как объяснить тот факт, что полицейские застукали его в момент, когда он вытаскивал из груди ван Аахен свой собственный охотничий нож?

Когда Миллендорф уезжал, никакого ножа у него с собой не было, это я точно помнила, но, к сожалению, это ничего не означало. Ник вполне мог хранить нож в машине.

Поймать такси на маленьких улицах в квартале частных домов было нереально, и я, прикинув, где должно находиться шоссе, двинулась в том направлении, молясь про себя, чтобы мне на пути не попались негритянские расисты. О том, что Южная Африка после отмены апартеида стала весьма опасным местом для белых людей, я знала из телерепортажей. И почему только мне не сиделось в мирной спокойной Барселоне?

Заметив машину с зеленым огоньком, я, размахивая руками, ринулась ей наперерез. Сев в такси и назвав адрес Ника, я с облегчением вздохнула и откинулась на спинку сиденья. Теперь можно было подумать о том, что делать дальше.

Выходя из такси, я уже имела четкий план действий. Для начала я собиралась как следует выспаться, а утром позвонить Марио и рассказать, в какую историю я ухитрилась влипнуть. Конечно, логичнее всего было бы собрать вещички и первым же рейсом вылететь в Барселону, но меня останавливала мысль о Миллендорфе. Вдруг это не он убил Эсмеральду?

Если Ник невиновен, разве я могу бросить его в тюрьме? Как ни крути, а попал он туда из-за меня. Марио лучше знает Ника, может, подскажет мне, что делать. Конечно, вначале он поворчит, что предупреждал меня и все такое прочее, но потом наверняка посоветует что-нибудь дельное. Если бы я только могла поговорить с Миллендорфом и выяснить, что именно произошло у Эсмеральды!