Возвращение блудного сына

Проснулся рано поутру:
Явилось озарение.
Вскочил скорее я к перу…
Готово, вот, творение:

Про День Победы Бог просил
Меня скорей запомнить.
Я многих строк не уловил.
Вот удалось что вспомнить:

Отец мой с Запада пришёл,
А мать привёз с Востока.
Войну с японцами прошёл,
Вернувшись издалёка.

И не вина его ведь в том,
Что был он белорусом,
Да западным ещё при том.
К тому же не был трусом.

Ведь установка всем была,
Чтоб западных на Запад
Не посылала та война.
Для них Восток был опыт.

Вернувшийся в Москву герой
С медалью «За отвагу»,
Им не считал себя, порой
Читая войны «сагу».

А символом её в Москве,
Как в подсознанье русский,
Всегда считал отец везде
Вокзал свой Белорусский.

И в память об отце своём,
О тех, кто был «на поле»,
Продолжу и в стихе моём
Я о вокзала доле.

Платон решил первое стихотворение назвать «Ночное озарение», и под общим названием «Дилогия о Победе» объединить его со вторым стихотворением.

«Белорусский вокзал»

Белорусский вокзал
Лишь один к девяти.
Не начало начал,
Но начало пути.

Белорусский вокзал
Хоть не мал, не велик,
Ты не лестницей шпал,
А Победой велик!

Белорусский вокзал,
От тебя шли пути…
Верно их указал,
Раз к Победе вели.

Белорусский вокзал
После чёрных годин
Ты нам путь указал
По прямой на Берлин.

Белорусский вокзал
В ту лихую пору
Всех на подвиги звал,
Отправлял на войну.

Сколько дальних дорог
И нехоженых троп
Только наш лишь народ
И осилить то смог!

Белорусский вокзал,
Символ мужества ты.
Женских слёз ты познал,
И мужской красоты.

Сколько верных сынов,
Белорусский вокзал,
И мужей и отцов
Ты на фронт посылал?!

Сколько верных мужчин,
Белорусский вокзал,
В дни жестоких годин
Ты у женщин отнял?!

Скольких вдов, матерей,
Белорусский вокзал,
И сестёр, дочерей
Похоронкой встречал?!

Бесполезно прождавших,
Белорусский вокзал,
И родных потерявших,
Ты за что наказал?!

Белорусский вокзал!
Возвращались с пути,
Кто Победу ковал,
В орденах на груди!

Через множество бед,
Белорусский вокзал,
Ты итогом Побед
Сам в истории стал!

«Белорусский вокзал»!
Защемило в груди.
Можешь стать, я познал,
Ты… началом пути!

Вскоре, недолго думая, Платон отправил их по электронной почте в редакции газет «Литературная газета» и «Красная звезда».

А светлым утром началась Пасха. Проснувшись, Платон увидел на столе крем «Ксения» и опять подумал об очередном странном совпадении.

Он не стал рассказывать о происшедшем ночью жене, сразу окунувшись в её праздничную стряпню. В этот раз Платон ощутил необыкновенное, ранее им неощущаемое чувство праздника и внутреннего удовлетворения, словно от выполненного долга. Он даже начал шутить по поводу невольно увиденного по телевидению старого фильма «Сказка о царе Салтане»:

– «А куда царевна-лебедь дела свои пёрья? И почему она в трусах? Так у лебледей не принято!».

– «Запиши это в роман!» – откликнулась Ксения.

– «Зачем?».

– «Чтоб люди смеялись до колик и умерли бы от смеха!».

– «Так чтоб от смеха умереть, нужна его эскалация, смех за смехом!» – объяснил писатель-юморист