Возвращение Арсена Люпена

Этот человек совершенно сбивал его с толку. Вор, авантюрист, владея таким сильным оружием, как эти письма, великодушно отдавал их без всяких условий. Было бы гораздо проще оставить их у себя и воспользоваться ими по своему усмотрению.

Нет, он обещал и считал долгом сдержать свое слово.

И император вспомнил о тех удивительных делах, которые совершил этот человек. Он сказал ему:

– В газетах было сообщено о вашей смерти.

– Да, Ваше Величество. Действительно, я считаюсь умершим. Правительство моего отечества было очень радо отделаться от меня и похоронить мой обуглившийся неузнаваемый труп.

– Следовательно, вы свободны?

– Как и всегда.

– Ничто вас более не связывает?

– Ничто!

– В таком случае…

Император колебался одну минуту, потом решительно сказал:

– В таком случае поступайте ко мне на службу. Я предлагаю вам начальство над моей личной полицией. Вам будет подчинена и общая полиция.

– Нет, Ваше Величество.

– Почему?

– Я – француз.

Наступило молчание. Ответ понравился императору. Немного погодя он спросил:

– Но теперь нет никакой связи между вами и…

– Эта связь никогда не может прерваться, Ваше Величество. – И добавил смеясь: – Я умер как человек, но жив как француз. Я уверен, что Ваше Величество поймет мои чувства.

Император прошелся немного, потом сказал:

– Но я не хотел бы остаться вашим должником. Я знаю, что переговоры относительно великого герцогства прекращены.

– Да, Ваше Величество. Пьер Ледюк оказался самозванцем. Он умер.

– Что же я могу сделать для вас? Вы возвратили мне эти письма… Вы спасли мне жизнь.

Что вы хотите?

– Ничего, Ваше Величество.

Император последний раз посмотрел на этого странного человека, который держался с ним как с равным. Потом слегка кивнул и, не говоря ни слова, удалился.

Люпен взобрался по тропинке к часовне и остановился там, где оторвалась скала. Он рассмеялся:

– Работа хорошо сделана, и офицеры Его Величества ничего не заметили… Да и как им могло прийти в голову, что я сам работал над этой глыбой. И в последнюю секунду дал решительный удар киркой, чтобы эта скала скатилась к скамье, где стоял император, жизнь которого мне нужно было спасти.

Он вошел в часовню и открыл особым ключом низкую дверь в небольшую ризницу. На соломе лежал человек со связанными руками и ногами, с заткнутым ртом.

– Ну, пустынник, тебе не очень долго пришлось ждать? Всего только двадцать четыре часа… но зато я потрудился для тебя в это время. Представь, что ты спас жизнь императору. Это покроет тебя славой. Тебе построят собор и воздвигнут памятник. На, получай, вот твоя одежда.

Ослабевший от голода, недоумевающий пустынник встал, шатаясь. Люпен быстро переоделся и сказал ему:

– Прощай, почтенный старец. Извини меня за беспокойство. И молись за меня. Я нуждаюсь в этом. Вечность широко раскрывает передо мною свои ворота. Прощай.

Он остановился на несколько секунд на пороге часовни. Это были торжественные мгновения, когда человек невольно колеблется перед последним шагом. Но его решение было бесповоротно, и, не раздумывая больше, он сбежал по тропинке на площадку скалы Тиберия и перешагнул через перила.

– Ах, Долорес, если бы ты не вмешалась… А ты, Мальрейх, отчего ты не защищался… И ты, Пьер Ледюк… Ну вот… Я готов… Последую за тремя убитыми мною людьми. О, Женевьева, дорогая Женевьева…

Он посмотрел на неподвижное море внизу и поднял голову:

– Прощай, природа! Прощай, красота! Прощай, жизнь!.. И, скрестив руки, прыгнул.

II

Сиди-Бель-Аббес.

Казармы Иностранного легиона.

Около кабинета командующего – маленькая комната, в которой сидит адъютант с папиросой и читает газету.

Рядом с ним у открытого окна стоят два здоровенных унтер-офицера и говорят на грубом французском жаргоне, примешивая немецкие слова.

Открылась дверь. Вошел человек невысокого роста, стройный, изящно одетый. Адъютант встал, недовольный его приходом, и проворчал:

– Какого черта там смотрит стража! Что вам угодно?

– Служить, – сказал человек твердым, резким голосом.

Два унтер-офицера рассмеялись. Незнакомец оглянулся на них.

– То есть вы желаете поступить в Легион?

– Да, но с условием.

– Условия? Какие же?

– Один из отрядов выступает в Марокко. Я желаю отправиться с ним. Один из унтер-офицеров, продолжая смеяться, сказал:

– Марокканские войска, пожалуй, испугаются, если…

– Молчать! – закричал человек сухим и властным тоном. – Я не позволю смеяться над собой.

Унтер-офицер, здоровенный мужчина со зверским видом, огрызнулся:

– Э, мой милый, со мною нельзя так разговаривать, а то…

– Что же «а то»?

– А то я тебе покажу…

Человек подошел к нему, резким движением оторвал его от пола и выбросил в окно. Потом обратился к другому:

– Очередь за тобою, уходи!

Унтер-офицер молча ушел. Тогда он подошел к адъютанту и сказал:

– Господин лейтенант, будьте любезны доложить майору, что дон Луис Перенна, гранд Испании и француз душою, желает поступить в Иностранный легион. Идите, мой друг.

Адъютант смотрел на него с удивлением.

– Идите и доложите сейчас же, у меня нет времени.