Возвращение Апостолов (СИ)

— Это переговорное устройство. Нам придётся действовать группами, поэтому связь особенно важна. В случае, если ты решишь от нас того… — пальцы Стирна изобразили над столом походку удаляющегося враскачку человека, — то тебе никогда не попасть в своё время, — закончил он свою мысль.

Дэвида словно ужалила оса. Он едва удержался, чтобы не вскочить. Неужели его разоблачили. Да как быстро! Теперь он сидел как на иголках. «Наверное, они зафиксировали моё прибытие, и поняли, из какого я времени, — поразмыслив, решил он. — Хотя, может быть, донёс кто-нибудь, видевший машину времени». Дэвид вспомнил грязных оборванцев со свалки. «Но тогда они не знают моих намерений. А значит: принимают за одного из себе подобных». Смутная догадка промелькнула в голове, но ускользнула, как ускользает от охотника юркий зверёк или взмывшая в небо птица. Разглядывая Стирна и Крейза, обменивавшихся многозначительными взглядами, Дэвид нашёл, наконец, ответ на мучивший его вопрос. «Это не искатели приключений. Это бандиты во времени, — понял он. — Это как раз те люди, что помогут найти злополучного экспериментатора, выведут на его след, а затем, может быть, сами станут орудиями в моих руках». Теперь стало ясно, по чьей вине Стеф не смог вернуться назад, кто заблокировал временные каналы связи».

Стирн поднялся. Вслед за ним Крейз оторвался от стула. Они стояли, нетерпеливо глядя в сторону Дэвида. Наш герой попробовал встать на ноги; какой-то яростный огонь полыхал в груди, лица стоявших людей то исчезали, то появлялись. Дэвид ещё помнил, когда его взяли под руки и, аккуратно подталкивая к выходу, вывели на свежий воздух. Тяжёлый аромат улицы пьянил уже и без того еле державшегося на ногах Дэвида, а дорога убегала из-под ног, грозясь опрокинуться на него сверху всей массой грязных обветшалых лачуг. Всё это было, как в тумане или вообще не было. Позднее Дэвид не мог сказать об этом с полной уверенностью.

27. Похмелье

Очнулся он, когда почувствовал, как что-то жидкое и влажное стекает быстрыми струйками по его лицу. Медленно приоткрыв глаза, Дэвид увидел Крейза, стоящего над ним с какой-то склянкой в руках. Из неё, по всей видимости, он только что поливал Дэвида. Между тем наш герой уже мысленно проклинал себя на всём, на чём белый свет стоит.

«Надо же было так налакаться, — ругал Дэвид самого себя. — Ответь, ты теперь можешь самостоятельно двигаться или тебе захотелось к маме на ручки?»

Внутренний голос молчал. Вместо него заговорил Крейз.

— Ну, ты дал! — самодовольно хмыкнул он. — Сразу видно, новичок. А все туда же. Шариков не хватает? Ну, ты мне скажи!

Речь, насколько понял Дэвид, шла отнюдь не о его умственных способностях, а о деньгах, имевших шарообразную форму. И он, уже было навострив уши, снова стал прислушиваться к тому, что делалось у него внутри, мало интересуясь забавами Крейза. Внутри у Дэвида был полный мрак, такой, какой бывает разве что у заскорузлого тюфяка, несколько старого и довольно поношенного.

Крейзу тем временем наскучило упорное молчание собеседника. Он сперва тихонько, потом сильнее стал пинать пыльный полосатый матрац, на котором лежал Дэвид.

Космодесантник нехотя оторвал голову от мохнатого, сбившегося в плотную ворсистую массу, необработанного куска войлока, решительно не понимая, что верзиле от него надо.

— Вставай! — продолжал расталкивать его веселящийся бандит. — На том свете отоспишься.

С такими словами он протянул Дэвиду склянку, из которой совсем недавно его поливал. Теперь же внутри неё было влаги на два глотка, не больше. «Смотря ещё, какие глотки», — философски заметил Дэвид, косясь на Крейза и опасаясь какой-нибудь очередной выходки. Но тот лишь снисходительно улыбался. Дэвид хлебнул, как ему показалось, обычной воды и почувствовал, что совсем не этого ему хочется. «Сопьюсь», — подумал он, потянулся, сделал неясный жест руками и понял, наконец, что стоит на ногах.

Крейз щерился в своей огромной ухмылке человека, которому ни до чего нет дела, но считающему, что раз уж что-то происходит, то почему бы, собственно, не улыбнуться.

Дэвид изобразил на своём лице довольную гримасу, подтянул штаны и онемел. Кобура была пуста.

Крейз заметил происшедшую на физиономии Дэвида перемену и захохотал.

— Чего, дружок, сапоги свои потерял?

Его смех отразился эхом от пустых, ободранных стен убогой комнатушки, загремел в разбросанной посуде и домашней утвари и даже, пробравшись каким-то непонятным образом в дымоход, возвестил о себе осыпающейся сажей.

Дэвид только теперь понял, почему с него сваливались брюки. Из всей одежды на нём, кроме штанов, была бежевая форменная косоворотка и розовые, окаймлённые синим кантом, носки. Больше ничего, если не считать глупо болтающейся на поясе кобуры, на Дэвиде не было. Голубой шар вместе с устройством для вызова машины времени уплыли неведомо куда, оставив в его памяти лишь воспоминание о космодесантском комбинезоне.