Возвращение Апостолов (СИ)

Френк не мог даже говорить, так как совершенно не ощущал своего тела. Жили одни лишь глаза. Однако он заметил, что рядом с ним летит ещё кто-то. Это был незнакомец, большой тёмной тенью двигавшийся немного впереди. Внезапно тот обернулся, и тёмное полотно на лице шелохнулось, обнажая на миг то, что было под ним.

Френк подумал, что сошёл с ума. Вместо незнакомца на него смотрело хорошо знакомое лицо отца, когда тому было около сорока лет.

Но вот плащ вновь покрыл голову межзвёздного странника, а в голове Френка ясно и отчётливо, словно написанные огненным скипетром, возникли строки. Он отчётливо увидел их и прочитал:

— Запомни, здесь нет рая, нет и ада.

Нет даже тех, кто ежедневно прав иль виноват.

Перед тобою свет, в котором разобраться надо.

Незыблемость Вселенной: её рожденье и закат.

И Френк почувствовал, что какая-то восхитительная, неземная музыка наполняет всё его сознание. Эта музыка так божественна, что Френк не может понять, есть ли в ней мелодия. Перед его глазами, видевшими до этого только лишь одну окружающую бездну, простирается теперь бесконечная дорога, по которой идут один за другим все те, с кем он встречался в своей жизни, с кем так или иначе был связан одной общей нитью бытия. И тут Френк увидел себя со стороны. Да, это он стоит на одном месте и с нескрываемым ужасом всматривается в лица проходящих мимо людей, которые будто не замечают его. Вокруг дороги не было ничего живого, кажется, там вообще ничего не было.

— Скоро ты обо всём узнаешь, — услышал Френк возникшие в нём слова.

Стинг очнулся в горизонтальном положении на чём-то твёрдом и сразу удивился отсутствию элементарных удобств. Осмотревшись, он убедился, что лежит на металлической кровати (если подобное сооружение вообще можно было так назвать). Пола или земли Стинг не увидел. Что было с ним до этого, Стинг не помнил. Одно он знал твердо: на космолёте такого топчана нет. Поражали его внушительные размеры. Он, по-видимому, мог вместить одновременно четырёх человек, лежавших в два ряда. «Ещё бы и место осталось», — грустно ухмыльнулся Стинг. Однако ему было совсем не смешно.

Космодесантник стал всматриваться в темноту. Впрочем, назвать здешнее освещение темнотой было нельзя. Но человеческие глаза, не привыкшие к фиолетовому свету, порой отождествляют его с ней. Когда Стинг немного привык к местному освещению, он смог разглядеть некоторые детали. Он находился в комнате, отдалённо напоминающей объёмный восьмигранник. Насколько он мог видеть, выхода из неё не было.

Вокруг его «кровати» был какой-то непонятный ореол.

Стинг протянул руку, и отпрянул… получив внушительный по своей силе разряд. «Да, — подумал он, — ну и в переделку мы попали». Всё командир: «Следовать заранее намеченному курсу. Тьфу, ты, чёрт. А это ещё что такое?» Стинг увидел, как сфера, находившаяся над ним примерно на расстоянии пятидесяти сантиметров, начала опускаться, постепенно уменьшая пространство его жизнедеятельности.

— А если я задохнусь? — уже вслух заметил Стинг, но в тот же момент ему показалось, что кто-то незримый до боли сдавил его лёгкие, заставив замолчать.

«Так, приехали, — стал рассуждать космодесантник. — Насколько я могу судить, на нас напал инопланетный корабль. Как же он выглядел? Я ведь сам его видел. Но как ни старался он вспомнить внешний вид корабля и всё то, что произошло потом, ему это не удавалось. Вдруг начала нестерпимо болеть голова. Было похоже, словно её стянули вот таким же, как и кровать, металлическим обручем, и в виде эксперимента стягивали его.

— Нет, это становится уже совсем невыносимо, — воскликнул Стинг и изо всей силы ударил кулаком в находившийся в 10-ти сантиметрах от него купол, и удивился — разряда не последовало. Вместо этого фиолетовый свет, падавший, вроде бы, со всех сторон, удалился куда-то за голову, а напротив, на стене комнаты возникло отчётливое изображение человеческого лица; именно человеческого, что больше всего поразило Стинга. Однако нельзя было сказать, что лицо смотрело на него беспристрастно. Напротив, чувствовались эмоции, но такие как злоба, ненависть, возможно даже зависть. «Но почему? — спрашивал себя Стинг. — Какая у них причина злиться на меня. Разве что, удар по куполу? Может быть, в этом они уличили враждебность?» Стинг приподнялся, насколько позволяло ему это предоставленное ему пространство, и громко сказал заученную фразу:

— Мы желаем вам только мира! Мы вам желаем только ми…

Стинг продолжал говорить, но сам перестал слышать свой голос. Было такое ощущений, словно кто-то убавил громкость до нуля, чтобы избавиться от шумовых помех. Стинг был потрясён. «Значит они не хотят мира! — пронеслось у него в голове. — Неужели и Френк попал сюда. Попал раньше нас, бедняга. Что с ним сде…?»

— Кто такой Френк? — вопрос прозвучал так неожиданно, что Стинг вздрогнул. Стало ясно, что существа наделены телепатическими способностями.

— Фре-е-нк, — начал Стинг, вслушиваясь в свой голос. Но теперь заглушка была, очевидно, изъята, и голос, как обычно, повиновался ему. — Это… наш товарищ…