Возвращение

— Питание костюмов осуществляется от звездолета или спасательной капсулы. Если мы выйдем за радиус действия питания, костюмы перестанут греть и выполнять защитные функции.

— Посмотри, сколько до ближайшей земли, узнай время расхождения, определи период развития планеты. Ты это можешь?

— Могу, — кивнула Ната, садясь за «стол». Минут пять она с напряженным лицом работала за виртуальным монитором, «вытаскивая» разные страницы, затем повернулась ко мне. — Мне очень жаль, Максим. С момента как мы взлетели, планета совершила пятьдесят четыре тысячи девятьсот пятьдесят один оборот вокруг своей оси, что составляет сто пятьдесят лет и двести один день.

— Этого не может быть, — прошептал я, холодея. Внутренне я ожидал расхождения в несколько дней, может, даже пары месяцев, учитывая температуру снаружи и снежный покров. Но сто пятьдесят лет?! Твою мать!

— Твою мать! Этого не может быть, проверь еще раз! — Усилием воли я сдержался, чтобы не отвесить Нате оплеуху. Тварь, скотина, ублюдки все эти Славянские Союзы, разномастные Унии, будьте вы прокляты! В душе бушевала настоящая буря, чтобы сдержаться от необдуманных поступков, с силой заехал по внутренней обшивке корабля, выполненной из матовых панелей.

— Повреждена панель термоизоляции, — возвестил механический голос, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

— Максим, у нас нет запасных термопанелей, если все повредишь, нам грозит переохлаждение, — Ната подошла и прикоснулась ко мне: — Прости, если бы я знала, что так случится, не согласилась бы на миссию.

— Отойди от меня, — прохрипел я, еле сдерживаясь, чтобы не задушить ее прямо сейчас, — отойди от греха подальше.

Дойдя до капсулы-кокона, залез внутрь, мне необходимо как-то принять и перенести услышанное. Нел и остальные жены мертвы, как мертвы и все мои дети, внуки и правнуки. В лучшем случае, жив кто-то из праправнуков, если смотреть по времени, что прошло с момента моего отлета. Никогда мне больше не увидеть ни Тиландера, ни моих приемных сыновей Бера и Санчо. Да что там они, даже их потомки, кому они могли рассказать обо мне, наверное, тоже мертвы. Что стало с Русами? Развились они или после моей смерти начали скатываться в первобытное состояние? Нет, там оставался Тиландер, Лайтфут, Мендоса, Сед. Оставались все мои записи, записи Александрова, уже сформирована система, пусть и не до конца. Школа, университет, музгар, где священнослужители читали проповеди. Нет, все это не могло просто так пропасть, не для того я столько старался, чтобы с моим исчезновением все рухнуло. Ведь, как чувствовал: вспомнил, как перед отлетом предупреждал Тиландера и, кажется, Бера, что могу задержаться. Чтобы не терялись и продолжали выполнять все, что мы запланировали.

— Твою мать! Сто пятьдесят лет, как же это много, — прошептал я вслух, выкарабкиваясь из капсулы-кокона.

Ната испуганно смотрела на меня, вспышка гнева ее шокировала. По сути, она не виновата: ее отправили на задание, как и меня в свое время. И она его выполняла в меру своих знаний и возможностей. Ишь как смотрит, вспомнила, небось, на генетическом уровне, что лучше не перечить разгневанному мужчине. Следует успокоиться, гнев — плохой советчик. Успокоиться, сесть и спокойно подумать, как отсюда выбираться. И успокоить ее, еще стрельнет из своего дезинтегратора, распылив меня на атомы. То-то рука так и жмется к боку, а я даже не знаю, как этой штукой стрелять.

— Ната, прости за вспышку, для меня это сильный удар. Это была моя семья, мои жены, дети, друзья.

Мои слова подействовали, плечи девушки немного опустились, но ее вопрос застал меня врасплох:

— Теперь ты передумал выбираться отсюда? После того как узнал, что расхождение по времени так велико.

— Нет, умирать здесь — самая большая глупость, которую мы можем совершить. Мы выберемся, но идти туда, где когда-то жила моя семья… даже не знаю, стоит ли. Прошло столько лет, меня давно забыли, наверное, сложились свои определенные общества. Что я там буду делать? Но выбираться будем, и жить будем, может, организую новую общину, второй раз все делать легче, — поспешил я добавить, заметив, как погасли глаза девушки. — Что ты еще узнала?

— Аналогичный период палеолита в истории материнской Земли обозначен как Аллередское потепление, длившееся с 19 000 лет до 14 000 лет по старому земному летоисчислению.

— Рождества Христова, — уточнил, получив утвердительный кивок.

— Что это за потепление?

— Это период, когда территорию Европы начинают интенсивно осваивать кроманьонцы, растут смешанные леса, очень много млекопитающих поднимаются на север с южных широт. Время начала вымирания мамонтов и нахождения последних стоянок тупиковой ветви человечества — неандертальцев.

— Насчет тупиковости неандертальцев я бы поспорил, — перебил я девушку, — а есть какие-либо признаки цивилизаций на планете, не считая Русов?

— Нет, до появления древнейшей цивилизации в Месопотамии больше десяти тысяч лет.

— Расстояние до ближайшей суши?