Возвращение

— Готова? — Ната кивнула, но вид у нее был загнанный. На минуту я почувствовал угрызения совести, что шел так быстро и долго, что даже сам выдохся. Но, с другой стороны, оставленный без наказания проступок порождает множественные проступки.

— Нам придется подниматься, неизвестно, какой крутизны второй склон: он может быть пологим, а может являться границей фьорда. В таком случае, нас встретит обрыв, и нам придется возвращаться обратно. Поэтому очень внимательно смотри под ноги, любой камешек на продуваемом гребне горы может увлечь в пропасть. Будем надеяться, что это просто холм, и мы не выйдем к фьорду.

Ната молча выслушала мои слова и кряхтя поднялась, закидывая вещмешок на плечо. Оба наших вещмешка сильно похудели и облегчились, но даже килограмм груза мешал. Оглядевшись по сторонам, я заметил поросль какого-то дерева: пришлось серьезно поработать ножом, прежде чем получилось два посоха.

— Для устойчивости при подъеме, — вручил я девушке двухметровую жердь, — не выкидывай, она нам понадобиться, когда пойдем среди болот.

Начался подъем: на первый взгляд, достаточно пологий, но идти по нему было тяжеловато. Когда вышли из лесного массива, идти стало легче: на голой части холма толщина снега минимальная, потому что ветер его сдувал, ноги утопали не больше, чем на глубину подошвы. Длина этого склона до вершины оказалась под километр: с замиранием сердца я вышел на гребень, боясь увидеть внизу море, но это оказался не фьорд, а самый обычный скалистый холм, правда, южная сторона была заметно круче и лишенной растительности до самого подножия.

Спуск выдался значительно труднее, от попыток удержать равновесие болели икроножные мышцы. Дважды Ната начинала сползать вниз по склону не выдержав крутизны. Приходилось бросаться на склон плашмя и ловить ее то за ногу, то за медвежью шкуру. Отдышавшись, показал, как правильно ставить палку чуть ниже себя и под углом, чтобы «посох» выполнял роль якоря. На спуск ушло больше времени, чем на подъем. Внизу у подножия шел распадок, за которым начинался подъем на второй холм. И снова, северная часть склона почти до самой верхушки покрыта хвойными деревьями.

Интуиция говорила, что южная сторона холма может оказаться берегом фьорда, но обходить тянущийся далеко на восток холм нет никакого желания. Приказав орущему внутреннему голосу заткнуться, после десятиминутного отдыха я полез вверх. Второй подъем дался немного легче и Нате, она шла практически вплотную, не отставая.

— Твою мать, — вырвалось при виде фьорда открывшегося нам с гребня холма.

— Макс смотри, — Ната указывала на восток, где на воде белел лед. Сплошное ледяное поле начиналось примерно в километре от входа в фьорд и уходило вглубь суши. Прямо под нами синела вода, а километром восточнее лежал лед.

— Лед может быть слабым, не просто так часть фьорда ближе к морю уже очистилась от льда.

— Но, если мы будем его обходить, как далеко нам идти? — возразила девушка.

Я внимательно огляделся: склон холма ближе к мору очень крутой, а вот вглубь фьорда шло постепенное сглаживание, практически переходя в равнину примерно в пяти километрах от нас. Придется рискнуть и пойти по льду: если идти в обход, некоторые фьорды вроде могли уходить вглубь суши на десятки километров.

— Хорошо, Ната, мы сейчас пойдём на восток, пока крутизна склона не позволит безбоязненно спуститься к фьорду, и попробуем перейти его льду. Надеюсь, он выдержит наш вес, а свежий снег на льду в этом нам поможет. Держись рядом, не забывай опираться на палку, частично перенося на нее вес.

Пришлось пройти больше километра, прежде чем я решил спуститься к фьорду. На первый взгляд, лед казался основательным, а десятисантиметровый слой снега должен амортизировать, уменьшая нагрузку и распределяя вес наших тел. Спустившись на лед, я прошел пару метров, даже дважды подпрыгнул, проверяя его на прочность. Никаких признаков, что лед готов треснуть, обнаружить не удалось. Фьорд оказался шириной в несколько километров, если удастся перейти на противоположную сторону, это частично компенсирует наши мучения от ходьбы по заснеженному лесу.

— Держись чуть поодаль, не стой на месте, делай широкие и быстрые шаги, идем без остановок, — проинструктировал я Нату, кивавшую при каждом моем слове.

Мысленно воззвав к небесам, я быстрым шагом двинулся к противоположному берегу. Ната держалась в десяти метрах, четко следуя полученным инструкциям. Дважды издалека мне удавалось заметить место, где снег намок, заранее менял траекторию, избегая приближаться к такой западне. Я неверно оценил ширину фьорда, она оказалась как минимум вдвое больше. Крутые обрывистые берега создавали иллюзию, что полоска воды и льда куда уже, чем на самом деле. Идти было значительно легче, чем в лесу, но трудно держать быстрый темп. Как ни странно, до противоположного берега мы добрались без приключений. Выскочив на сушу, я дождался немного отставшей Наты и, поймав ее в прыжке, повалился вместе с ней в снег. За полтора часа удалось пройти примерно семь километров, что не могло не радовать.