Возвращение

Паша кивнул. Но никто пока не сдвинулся с места. Слишком нереальным казалось поведение мутанта. Это была обычная зета-особь, серый. БПУ светилось. Значит, он был с кем-то на связи. И, похоже, ждать долго ему было нельзя. Мегистотерий прыгнул на ближайший уступ, призывно кивнул головой.

— Вперёд, — сказала Галя.

Она одела на плечи рюкзак, пошла к уступу, зацепилась, подтянулась, ухнула от напряжения, но забралась.

Третьяков ещё стоял на месте. Мегистотерий с разумом человека? Нет, не может быть. Они ведь так и не создали успешную программу обратной мутации мозга, никто не создал, пока.

— Он нас приведёт к своим, — произнёс Паша. — Это уловка. Меги обучаемы. Он использует жесты, что бы мы за ним пошли. И он с кем-то на связи, значит, выполняет приказ.

Понева взглянула на него сверху:

— Помнишь, что нам сказали? Люди больше не нужны улью. Он мог бы просто нас убить.

— Ну, кому-то там мы точно нужны, — Третьяков кивнул на растущее сооружение.

— Вот именно, — усмехнулась Галя. — Пошли.

Паша тяжело вздохнул:

— Рыжая, ты катастрофа. Мы из-за тебя всё-таки погибнем.

15.

Анна возвращалась назад, к тому месту, где потеряла Костю. Она не могла найти его через БПУ. Помимо сильной боли, ломающей тело, мешало что-то ещё. Будто канал связи с Багировым внезапно заблокировался. Или возможно, устройство связи мегистотериев вообще отключилось.

Мозг больше не рвался на части, обрабатывая чужие ощущения и эмоции, хотя сейчас именно это было нужно больше всего. Лазарева уже так свыклась с общим сознанием, что без него чувствовала себя в изоляции. Даже боль казалась запертой, и, не имея возможности выхода, прогрызала себе ходы насквозь от плеча до пятки наискосок и обратно по другому маршруту.

Анна шла медленно. Бежать уже не смогла бы. Ноги распухли, едва помещаясь в ботинки. Позади на мосту шёл бой, были слышны выстрелы и взрывы, рёв мегов. Но Лазарева знала, что со спецназовцами семья выберется из этой ловушки.

Она вернулась к обрушенному зданию, послужившему им для перехода. Едва собралась подняться на гору камней, как задрожала земля. Субстанции бурлила в русле, стекая в подземные пустоты, через отрывающиеся прямо на глазах трещины, и следом за ней с грохотом провалилось сооружение, едва держащееся за берега.

Анна никуда не побежала. Осталась на краю, наблюдая, как противоположный край тонет в сине-фиолетовой реке, уходят под неё завалы и здания на несколько километров впереди. Образовывалось открытое обводнённое пространство и теперь стали хорошо видны те грандиозного размера столбы по периметру вокруг него. Из каждого росли горизонтальные площадки, стремясь соединиться друг с другом.

Лазарева села на колени. Стоять на дрожащей земле было трудно.

За её спиной постройки города также проваливались, наконец, полностью обнажая сооружение, возводимое кораблями — гигантскую чашу с дном, образованным оторванными друг от друга разноуровневыми плоскими площадками-островами, лежащими на озере субстанции. Стенки чаши обозначили столбы, и срастающиеся между ними отростки, издалека похожие на нити, будто намотанные на каркас конструкции. Но с учётом размера сооружения каждая из таких нитей должна была быть шириной не меньше пяти метров.

Видимо, начался последний этап работ — тестовый прогон. По всей окружности, в каждой видимой линии сооружения вспыхнула электросеть. Словно нервная система, она опутала новый организм, запуская его в работу.

В тот же момент, оставшиеся на площадках обломки и камни поднялись в невесомости. Внутри этой чаши не действовала гравитация. Лазарева сидела в самом низу, и, похоже, что здесь антигравитационное поле было минимальным. Анна едва ощутила, что тело стало легче. Но на верху этого сооружения, на уровне каёмки, оно должно было быть громадным. Появившиеся на верхних площадках мегистотерии, легко прыгнули в пустое пространство, паря в невесомости. Их тела оказались приспособлены к ней. Лазарева с восхищением наблюдала, как они грациозно парят с помощь электрических разрядов БПУ. Их полет был управляем, траектория легко менялась.

Анна поняла назначение этой чаши, и ощущение грандиозности устройства заставило её просто сидеть на земле, разглядывая пример невероятной технологии. Раса, умеющая строить такое за один день,…

Может, не стоит больше сопротивляться. Может, они действительно достойны управлять всеми видами на всех планетах?

Лазарева сглотнула кровь, но не узнала вкус. Совсем другой, не привычный солёный, а терпкий, с горчинкой. Язык распух и болел. Только говорить ни с кем уже было не надо. Значит, вот так всё закончится. Отсюда уже не выбраться. Ждать полного обращения смысла нет, а в пистолете ещё остались патроны.

Анна смогла залезть распухшими пальцами в карман, вытащила брелок Багирова, посмотрела в его лицо на фотографии. Костя улыбался, и она тоже смогла. Несмотря на то, что суставы руки, держащей фотографию, трещали, прямо на глазах деформируясь.

— Сейчас,… — прошептала Лазарева, вынимая оружие из кобуры, и надеясь, что палец пролезет в ушко спускового крючка.