Возвращение

Тёмное пятно на отливающей в лунном свете траве и впрямь напоминало своими очертаниями лежавшего на земле человека. Михаил коснулся его кончиком копья, но тёмное пятно не пошевелилось. В высокой траве, шевелимой дувшим с востока ветром, ни рук, ни ног было не разглядеть, лишь вытянутое очертание человеческого тела. "А если упырь"? — Михась почувствовал, как его спина покрывается холодным потом, на лбу выступила испарина. Отступать, звать товарищей было поздно, засмеют. Михаил тяжело вздохнул, мысленно попросил снисхождения у Всевышнего, дрожа всем телом, опустился на корточки и осторожно коснулся рукой лежавшего на земле предмета. Материя, укрывающая его, была тёплой. "Слава богу"! — она не могла скрывать животное, а тепло принадлежать исчадиям смерти. Михась почувствовал облегчение и вслед за ним навалившуюся на плечи неимоверную усталость. Его руки осторожно ощупали лежавшее тело. Сомнений не было- перед ним был человек. Михась чуть привстал, ухватил лежавшего перед ним чужака за пояс и, крякнув, взвалил его на свои широкие плечи, опираясь на копьё, выпрямился и, слегка пошатываясь, побрёл к заинтересованно взиравшим на него товарищам.

— Ну и тяжёл! — Опустив свою ношу на руки повскакивавших со своих мест ратников, Михаил вытер рукавом выступивший на лбу пот, и победно окинув взором своих товарищей, добавил: — Я ж говорил, человек шавелится!

— Да ты погоди радоваться, ещё не знамо кого ты к нам приволок, как бы оно бедой не обернулось! — десятник строго посмотрел на не в меру развеселившегося ратника.

— Как это, как это кого незнамо? Что, сами не видите — человек это!

— Человек-то он человек, тока больно странный, — десятник сурово хмуря брови, покачал головой. — Ты на его одёжку глянь. Не ведомо мне такое одеяние.

— Ну, так всё одно, человек же… — уже не так уверенно протянул ратник, понимая, что в чём-то десятник и прав.

— И впрямь похож. Ежели б наши одежды одеть — то б не отличил. Дак ведь оборотки да колдуны всякие — они и не на такое способны…

— Так разве ж колдун будет валяться, словно куль беспомощный, его, поди, и зараза никакая не берёт!

— Хм, колдун колдуну рознь, и с ними разные оказии случаются.

— Мож в костер его, пока не поздно? — предложил кто-то из самых робких, прячущихся за чужими спинами ратников. — Костёр — он ведьмаков всяк распознаёт!

— Ты, Витясик, погодь с кострами-то! — возразил десятник, по голосу узнавший говорившего. — В костёр ещё завсегда успеется, а вот поохранять надо бы. Михась, ты его нашёл, тебе и службу нести.

— Да чего уж теперь там! — понуро пробасил ратник, почёсывая в затылке и по-хорошему завидуя товарищам, готовившимся завалиться спать. Впрочем, он был не единственный, кто оставался на страже, только остальные ратники несли службу посменно и по двое, но, правда, далече от костра, затаившись в черноте ночи.

А ночь, как назло, тянулась томительно медленно. Маявшийся у костра Михаил, уже чего только не делал, чтобы не уснуть: и звезды считал, и сам себе загадки загадывал, и ходил вокруг костра, мурлыкая под нос похабные песенки, и разглядывал своего "крестника", и всё едино, чуть было под утро не окунулся в объятья Морфея. И лишь только раскрасневшийся восток да первые лучики солнышка смогли разогнать окутавшую его дрёму. Светало, в свете солнца наряд незнакомца хоть и казался странным и чужим, но был сшит вполне по — человечески и даже чем-то был похож на покрой Трёхмухинцев, но, конечно же, из совсем другого, более тонкого материала. Михась внимательно осмотрел незнакомца, подумав, осторожно расстегнул и снял стягивающую его тело странную сбрую-амуницию с многочисленными карманами и кармашками. Затем, оглядевшись по сторонам, поспешил всё к тому же кусту сирени и, аккуратно сложив, спрятал его в тёмной глубине кустарника. Осмотревшись, он увидел валяющийся средь высокой травы и незамеченный им в ночи мешок зелёного цвета, такой же странный, как и чужеземец, но всё же чем-то очень похожий на солдатский ранец воинов его величества. Тут же лежало нечто ещё более непонятное: то ли колдовская палка, то ли какой-то научный предмет. Хорошенько помыслив, Михась решил всё это тоже убрать от греха подальше. Ему, принесшему незнакомца к их бивуаку, вовсе не улыбалось, чтобы товарищи приняли того за посланника тёмных сил. Ведь в тяжкий момент можно было попасть под горячую руку и разделить уготовленную колдуну участь. Тщательно замаскировав спрятанное, Михась, ещё раз пошарив по округе взглядом и не заметив ничего подозрительного, возвратился на свой пост. "Крестник" лежал на спине и по-прежнему не шевелился. Был он коренаст, широк в плечах, ещё совсем недавно брит (на щеках незнакомца пробивалась двух — трёхдневная щетина), возраста неопределённого — по лицу что-то между тридцатью и сорока годами, а по стати и сложению так и не больше тридцати. Всё это Михась отметил машинально, всё больше и больше убеждаясь, что перед ним самый обыкновенный (хоть и очень странный) человек. Теперь предстояло убедить в этом остальных.