Возвращение

Однажды я застала Майкла в ярости: он стучал кулаком по столу и обзывал Джока, мальчишку, помогавшего ему на мельнице, идиотом, каких свет не видывал. Заполняя счета своим клиентам, Майкл прибавил к фамилии адресата «эсквайр», а Джок приписал еще и «мистер», теперь все тридцать, а то и сорок конвертов надо было исправлять. Хотя Майкл и был в бешенстве, он, как всегда, обнял меня и сказал: обидно, что я не могу работать на мельнице, тогда он отправил бы Джока назад в исправительную колонию, где он жил раньше. Я была на седьмом небе, но вдруг влетела какая-то смазливая девица постарше меня и не придумала ничего глупее, как сказать, что она, мол, ищет отца. Ее звали Эйлин, она была блондинкой, синеглазой, с длиннющими черными ресницами, которыми она похвалялась и оттого без конца ими хлопала. Она работала в Дублине, а сейчас приехала погостить домой. Лавируя между мешками, она приближалась к нам, и я сразу увидела, как в Майкле и Эйлин вспыхнул интерес друг к другу. Она ходила, покачивая бедрами, и твердила, что отец должен был прийти намолоть овса, куда же это он запропастился?! Заметив руку Майкла на моей талии, она с притворным высокомерием бросила: «Извините», повернулась на каблучках и пошла прочь. На ней был красный жакет, плиссированная юбка и парусиновые танкетки со шнурками вокруг лодыжек.

— Что за спешка? — окликнул он ее.

— Так я же сюда по Делу заглянула, — сказала Эйлин, повернулась к нему и ухмыльнулась.

А Майкл тут же: он и не знал, что она приехала, нельзя спросить, долго ли жители их округи будут иметь счастье лицезреть столь редкую гостью.

— Пока меня не потянет в другие края, — ответила Эйлин и сообщила, что она намерена провести уик-энд в отеле на побережье, там, говорят, по вечерам устраивают любительские концерты.

— Ого! Да ты там всех заткнешь за пояс!

— Не сомневаюсь, — кивнула она и вытянула вперед руку, чтобы похвастать костяными браслетами.

— Мы ведь тут все дикари, прямо индейцы-могавки.

— Как девушке угодить, вы не знаете, это уж точно, — ответила она и намекнула, что в Дублине мужчины умеют ухаживать. И рассмеялась ласково и дерзко.

— Ты на северной стороне живешь? — спросил он.

— Да нет, на южной, — сказала она и добавила, что тех, кто на северной живет, два раза в неделю будит скот, который сгоняют на продажу в загоны. — Северная-то часть деревня деревней.

— Так что цветешь на юге, — сострил он.

Майкл уже забыл обо мне и впился в Эйлин глазами. Вроде бы они обменивались колкостями, а выходило весело, они получали от этого удовольствие.

— Откуда малышка? — спросила Эйлин, кивнув на меня; когда Майкл растолковал ей, она сказала, что знакома с моей сестрой, встречалась с ней на танцах — строит из себя больно много.

— Ну, чем займемся вечерком? — спросил Майкл.

— Не гони лошадей, — ответила Эйлин, он легонько шлепнул ее, и они, взявшись за руки, пошли во двор сговариваться.

Я стояла возле Джока, стиравшего слово «мистер» с конвертов, и чувствовала себя такой же глупой и ненужной, как и он. А Майкл с Эйлин стояли на крыльце, совсем близко друг к другу; меня разобрало любопытство, и я прокралась следом. Они меня не заметили. Спрятавшись за грузовик с откинутым бортом, я следила за ними. Это было ужасно! Он обнимал ее за талию, а она смотрела на него снизу вверх и спрашивала:

— Что, по-твоему, ты делаешь?

А он в ответ: что хочу, то и делаю, захочу — ребра переломаю.

— Только попробуй, только попробуй, — грозила она, и тут он обеими руками обхватил ее за талию и стиснул так, словно впрямь хотел сломать ей ребра. Над молочными бидонами в кузове грузовика кружили мухи — пахло прокисшим молоком и металлом. Кожа на сиденье была порвана, и оттуда торчали пружины. Интересно, чей это грузовик? На какое-то время я отвлеклась, потом опять взглянула. Он немного отступил от нее, плиссированная юбка неровной волной приподнялась выше колен, и я увидела ее ноги, кружево комбинации, увидела, как она, возбужденная, привстала на цыпочки, приноравливаясь к нему. Она ободряюще вскрикивала, смеялась, извивалась, потом вдруг спохватилась, одернула юбку и спросила, что это он надумал. Потом рванулась прочь, но он поймал ее, и они начали бороться. Он отпустил ее только после того, как она пообещала встретиться с ним вечером; свидание они назначили в старом, заросшем саду.