Возвращение

– Ну, господин Бенедикт, сомневаюсь, что вы вообще можете путешествовать втайне от журналистов.

– Как правило, журналисты мало интересуются древностями. Но вы правы: мы действительно хотим выяснить, что случилось с артефактами. Удивляюсь, однако, что вам стало об этом известно.

Она снова улыбнулась:

– Что еще может делать здесь знаменитость такого масштаба?

– Ну… – скромно проговорил Алекс, – у нас есть множество поводов оказаться тут.

– Конечно. Например, ваша тетя Сьюзен живет в соседнем квартале. – На лице ее опять мелькнула улыбка. – Итак, есть ли у вас соображения насчет того, что могло с ними случиться? С артефактами.

– Пока что нет.

– Но вы все же надеетесь разгадать тайну возрастом в восемь тысяч лет?

– Мадлен, я был бы только рад, – рассмеялся Алекс.

– Есть ли зацепки?

– В общем-то, нет.

– Господин Бенедикт, каковы ваши планы? Вы рассчитываете найти то, чего не заметили остальные? Что именно?

– Вероятно, ничего. Но поискать всегда полезно.

– Вы уже решили, в каком направлении будете двигаться?

– Мадлен, если мы что-нибудь найдем, обязательно дам вам знать.

Разговор продолжался в том же духе еще несколько минут. Алекс не стал упоминать о Бэйли. Я подозревала, что Мадлен знает о нем, но, так или иначе, она тоже не назвала его имени. Наконец она поблагодарила Алекса и ушла.

Мы вышли за церковные ворота и вернулись в машину.

– Все в порядке? – спросила я.

– Все отлично. – Он глубоко вздохнул.

– Та еще штучка.

– Вполне себе, – улыбнулся Алекс. – Но с тобой не сравнить.

Глава 19

Мы не всегда ведем себя разумно. Порой мы играем роль, которую нам хочется играть, хотя знаем, что не способны на это. А порой наши поступки – лишь ответ далекому эху.

Адам Портерро. Правила жизни идиота (7122 г. н. э.)

Мы переночевали в Юнион-Сити, а утром отправились в Виннипег, чтобы посетить университет Бантвелла. Виннипег, столица мира, располагался примерно в ста семидесяти километрах севернее Юнион-Сити. Вскоре после отбытия Алекс позвонил в университет, представился и спросил, можно ли поговорить с деканом факультета археологии.

– С профессором Хобартом, доктор Бенедикт? Одну минуту.

В разговоре Алексу часто присваивали научные степени, которых тот не имел.

– Доктор Бенедикт, – послышался новый голос, – это Джейсон Саммерхилл. Профессора Хобарта сейчас нет. Могу чем-то помочь?

– Да, – ответил Алекс. – Профессор Саммерхилл, я совсем не доктор. Зовите меня Алексом. Я занимаюсь исследовательским проектом, связанным с Гарнеттом Бэйли. В свое время он преподавал в Бантвелле.

На другом конце раздался смех.

– Алекс, я знаю, кто такой Бэйли. Все на факультете это знают. Но он здесь не работал – по крайней мере, насколько мне известно.

– В самом деле? Вчера вечером мне сказали, что он у вас все-таки числился. Правда, довольно давно.

– Подождите минуту, Алекс. Сейчас узнаю.

Следующий голос оказался женским:

– Алекс, это Ширли Леман. Бэйли никогда у нас не работал.

– Ладно, похоже, это недоразумение. Вы, случайно, не были с ним знакомы, Ширли?

– Я с ним встречалась. Он бывал здесь, но много лет назад. И он не преподавал, а, насколько помню, собирал информацию.

– Есть у вас предположения о том, что он мог искать? Я тоже собираю информацию – о нем. Пытаюсь заполнить кое-какие пробелы.

– Нет, Алекс. Рада бы помочь, но не могу. Попробуйте узнать в библиотеке: он проводил там бо́льшую часть времени.

Виннипег весь состоял из зеленых лужаек, просторных парков и красивых домов. Густой лес на севере и западе защищал город от холодных ветров в течение долгих зим. Над парком Грантленда в южной части города возвышался стовосьмидесятисемиметровый Конус Миранды – по имени женщины, восстановившей Североамериканскую Федерацию в Тревожные времена. Над фонтанами, парками и правительственными зданиями нависали монументы, некоторым из них было несколько тысяч лет. Университет занимал обширную территорию на западе города. В его архитектуре, согласно моде прошлого века, преобладали цилиндры, кубы, треугольные пирамиды и многогранники.

В кампусе было полно студентов. Мы заехали на парковку возле Юнион-холла, где находилась библиотека. Неподалеку из двух трамваев на магнитной подушке выходили пассажиры. Под ногами что-то прогрохотало – вероятно, подземка. Мы вошли в библиотеку и направились к центральной стойке. Библиотекарша подняла взгляд от дисплея:

– Чем могу помочь?

– Здравствуйте, – сказал Алекс. – Моя фамилия Бенедикт. Мы работаем над книгой о Гарнетте Бэйли. Знаете, кто это?

Библиотекарша была женщиной средних лет, худой, подтянутой, с тронутыми сединой волосами, завязанными в узел.

– Да, слышала это имя, – ответила она. – Что именно вас интересует?

– Он регулярно бывал здесь, лет восемнадцать или девятнадцать назад. Вы, случайно, его не помните?

– Вряд ли, – улыбнулась та. – Слишком много времени прошло.