Возвращение

– Когда мне Сергей сказал кто ты, я специально нашла твои статьи и прочитала. Интересно же сравнить живого человека с его мыслями на бумаге в официальных изданиях, но не думала, что это ты.

– И каково мнение?

– Мне понравилось. Во всяком случае, показалось, что пишешь честно, интересно. Много у тебя интересных встреч. А чем занимаешься в свободное от работы время? Оно у тебя есть?

– В свободное время я занимаюсь работой. Анализирую, систематизирую, пишу. Мне уже можно и по роду профессии и по возрасту оглядываться назад, чтобы понять свое прошлое. Но в свете последних событий оно видится все хуже. Как-то блекнет в свете настоящего.

– А ты к окулисту не пробовал обратиться? – сказала она со своей очаровательной улыбкой.

– Таких диоптрий нет. Здесь даже бинокль не поможет. Но вопрос о времени был правильный.

– Да я вообще правильная по жизни, поэтому и вопросы правильные.

– А надо ли?

– Не знаю. Наверное, не всегда надо. Хуже бывает только мне.

– В таком случае надо поделиться с подругами. Они у тебя есть, с кем можешь посекретничать?

– Подруги есть, есть с кем поговорить, но не о самом сокровенном. Не знаю хорошо это или плохо. Ты думаю, обратил внимание, что не плохо, нет хорошо выгляжу?

– Да. И что достаточно скромна.

Она улыбнулась и продолжила – это природная скромность. Подруги, особенно если новая, побаиваются, что как бы их мужчины не переключили внимание с них на меня. Мне это никогда не было нужно. Потом конечно видят мою реакцию, но время уже прошло, чтобы я стала все доверять. Но, близкие есть, конечно. Поэтому доверять свои секреты не стоит, так как пусть если сплетничают, то фантазируют сами. Да я не обижаюсь. Мужчины тоже любят посплетничать. Так бывает всегда, если женщина одна.

– Как ты, однако, жестока к женскому полу, – попытался иронизировать я.

– Нет. Жестокость к себе подобным – удел глупых, когда иных способов утвердиться нет. Мне пьедестал не нужен.

– Пьедестал нужен тем, кто не вышел внешностью, умом. Иначе не заметят. В свое время я написал:

Хотите бюст установить при жизни?
А где поставить? В городском саду?
Ну, правильно, чтобы дурные мысли
Для обозрения были на виду!

– О! А мы оказывается еще и поэт!

– Нет, нет. Так рифмоплет.

– А если серьезно пишешь что-то?

– Бывает. Но для этого нужен кураж. Да и не пишу я. Записываю. Словно диктует кто. В том, что мной написано, моего личного процентов десять. Все остальное – взгляды, эмоции людей. Я слушаю их, как губка впитываю, а потом это само записывается.

– Ты случайно не медиум?

– Если бы я был им, то сидел бы в другом городе, окруженный толпой очарованных женщин. Но мне здесь лучше. Хватает и одной сидящей напротив, хоть и очаровательной, но не очарованной.

– Если есть желание, надо, хотя бы попытаться. В каждом мужчине проживает что-то от султана, имеющего гарем.

– Все произошли от одного отца, и видно со временем девочек рождалось больше. Надо же на них внимание было распространять. Да и по легенде Ева была не первой женой Адама.

Я говорил, пытался шутить и видел, что ей интересен этот разговор ни о чем. Возможно, я украл ее время одиночества, которое она куда-то несла. А случайная встреча помогла ей на время сложить ношу к ногам и передохнуть.

– Я тебя не очень задерживаю? Я просто гуляющий, а ты?

– В данный момент тоже. Я шла без особой цели. День прекрасный. Не идти же домой и сидеть вечером. Так что ты создал преграду из времени на моем пути и разрушать ее не входит в мои планы.

– Сказано красиво и умно.

– Во мне вообще больше красивого, положительного, чем отрицательного, – ее глаза смеялись, и мне было легко и весело от этого.

– Не буду цитировать фразу о скромности. Но то, что есть что-то отрицательное – радует. Значит не все потеряно. Нимб не засветится.

– Уже поздно светиться.

– Что так?

– Рада бы в рай, да грехи не пускают.

Я отпил глоток мартини. В голове мысли хаотично метались. Хотелось узнать ее лучше, теперь уже другую, попытаться понять ее. В чем причина ее грусти. Да издержки профессии. Лучше иногда не видеть, чем видеть. Хотелось как-то развеселить ее, хотя она не казалась грустной. Хотелось рассказать о том мальчишке, что звонил ей, но боялся. Не знал, как она отреагирует. Если отнесется с юмором, как к далекой детской шутке, то будет обидно. Столько хранить память, а она превратится в шутку. Если воспримет серьезно, то я не знаю ее отношение к Сергею. Нет, пусть пока это останется моей тайной.

– Можно не скромный вопрос?

– Это уже интересно! Задавай, а величину нескромности определю сама.

– Ты живешь одна?

– Браво! – Она даже захлопала в ладоши. – Обычно это пытаются выяснить ближе к концу беседы при прощании. Но я правильно поняла твой вопрос, учитывая, наше давнее знакомство. Это не то, что имеют в виду большинство мужчин.

– Я на это надеялся.