Возвращение

— Там, куда ты меня отправил, — спокойно ответил я, до хруста сжимая тому ладонь в приветствии. — Как сам поживаешь? Слышал, что ты от почетной обязанности стать искателем в открытом тобой мире кривишь морду лица?

— Кривишь…, — скорчил недовольную гримасу приятель, полностью подтверждая правдивость вышесказанного, — Я в свое второе посещение этого чертова места, когда Смирнову доказывал работоспособность установки, попал прямо в центр каких‑то тварей. Ты их в своих отчетах змееволками еще назвал. Юркие, быстрые, да еще другой какой‑то монстр ими управлял.

— Гастролер… Серьезный товарищ, к тому же его вой еще и на людскую психику действует, в том числе и страх насылая.

— Тебе виднее, — отмахнулся Гришка. — Не я же в этом гадюшнике несколько месяцев крутился. И вообще, не мое это призвание — с монстрами драться и от клыков уворачиваться. Хоть меня и обрядили в прочные доспехи, так сказать, но безопаснее в них не себя не чувствовал. Я почти поседел, когда они на меня бросились, спасибо, что переход вовремя сработал.

— А почему не стал переправлять ребят туда? Дело ведь простое, только и делов, что подхватил под белы рученьки и провел с собою. Они и защитят тебя от всяких тварей. Как‑никак профессионалы, таким в любой экстремалке выживать легче, особенно в той, где стрелять во все окружающее не только можно, но и крайне приветствуется. А может что‑то с наладкой твоей установки не то? Вроде того, что нас пропустила, а остальных отказывается.

Мой друг тяжко вздохнул, тем самым доказывая, что в моих словах есть определенная доля истины

— Да нет, перевести их вместе с собой я могу. Мог бы, если б не расшатавшиеся нервы. Тут ведь как все устроено. При контакте с телом объекта перехода осуществляется перенос и этих контактеров. В противном случае мы переходили с тобою голыми. Даже пломбы, и те оставались бы в этом мире. Я рассчитал, что каждый из нас способен взять до трехсот кило. Погрешности там небольшие, так что может на десяток другой килограмм больше. Но нервы, проклятые. После этой стаи диких тварей псов я туда больше ни ногою. Ночами часто просыпаюсь от кошмаров, когда мутанты меня рвут. Глушу себя снотворным, да и то помогает слабо.

— А к психологу не пробовал обращаться? Нормальному, армейскому. У них специалисты хорошие, по таким случаям специализирующиеся. Это тебе не шарлатаны с гражданки, Фрейда обчитавшиеся и все к сексуальным извращениям сводящие. Я бы рискнул, может и сумеют в этом деле тебе помочь.

— Пробовал, — вяло ответил приятель. — Смирнов прислал одного. Серьезный дядя, понимающий. Но не помогло. То есть помогло. Но не совсем. Словно постепенно глохнет все, кажется, что вот — вот и все закончился, но… Я ведь после этого сам пару раз запускал аппаратуру и пробовал совершить переход. Так сказать, пытаться перебороть себя, но ничего не вышло. Подсознательно я этого боялся, и приборы не действовали.

— Хреново, — протянул я, качая головою. — Полковник, честно говоря, знает об этом, но рассчитывает, что через некоторое время все уляжется. Только он тут не самое большое начальство, над ним и генералы есть. Так что уж давайЮ приходи в себя побыстрее. Не мне ж одному за двоих отдуваться.

Гришка пробурчал что‑то невразумительное, но извиняющееся. Дескать, он все понимает, но психика — штука уж больно тонкая. Ладно, проехали, не так уж это и первостепенно.

Зато любопытство у моего товарища работало исправно. Недаром следующий вопрос касался уже конкретно моих взаимоотношений с тем миром, в котором довелось прожить несколько месяцев:

— Кстати, а как ты там прожил? Столько времени молчал и тут бац — весь такой крутой, в комбезе, с оружием и с этими необычными штучками появляешься у нас в институте.

— Эти, как ты выразился, «штучки» там называются морферами. Да и насчет них ты несколько преувеличил. Свободных морферов у меня практически не было, лишь необходимый минимум.

— Как так? — удивился Гришка, — Мне сказали, что было не просто много, а очень много, прямо клад испанских королей какой‑то. Наши ученые в чем‑то копались и от радости просто визжали, словно девчонки фанатки на концерте рок — звезды.

— Черт! Чтоб этим вашим научникам с кукольником в тесной комнатке оказаться… безоружными, — выругался я. — Эти твои ученые разобрали мой комбез и оружие. Только оттуда они могли вытащить морферы в большом количестве. Козлы! Если испортят экипировку, то я их…

— Хе, неужели ты опять хочешь туда вернуться? Чудак человек. После нескольких месяцев сплошных проблем и опять в бой, словно ничего и не было.

— Не был ты в Мутагене так долго, чтобы понять и принять. Душа моя там осталась. Не вся, конечно. но значимый кусок. Нет, я очень рад вернуться в родной мир, но тут есть и еще кое‑что. Мне хочется сюда возвращаться, но не быть тут постоянно. Понимаешь?

— Жажда приключений. Ты неисправим.

— Возможно. К тому же ты и сам должен помнить, о чем мы с тобой еще тогда говорили.