Возвращение

Первый. Сухотелый и оцепенелый. Безобразное лицо после нескольких секунд внимательного рассмотрения раскрывает секрет его неприглядности. Можно описывать черту за чертой – можно одной фразой. Годы назад, а может, в предыдущей жизни, ему сняли лицо, а потом впопыхах неправильно надели назад. Каждая отдельная черта соответствовала форматам нормальности, но лик потерял целостность. Вроде фильма, в котором звук не соответствует изображению.

Нельзя смеяться над внешностью – это грех. В классе с Дашей учился Костя Ножкин. Увидишь в сумерках – испугаешься. Не любить его было не в человеческих силах. Он излучал благолепие. Его взглядом можно было лечить.

Взглядом Переодень Лицо (так теперь звали этого типа) можно только наказывать или пугать. Час спустя после его появления Даша сделала еще одно открытие. Не отсутствие соответствия фрагментов лица делало его столь неприятным, а исключительное умение его владельца находить внутри себя мерзость, которую он с удовольствием доставал из глубоких и темных закоулков и с блаженством натягивал на лицо.

Имя второго напрашивалось само по себе – Вампир. Так бы назвали его восемь человек из десяти, которым предложили бы подыскать словарный эквивалент его оскалу. Когда он спал или забывался, его внешность мало отличалась от большинства других. Когда же он вспоминал, что родился с великим предназначением пугать окружающих, верхняя губа вздергивалась вверх (вероятно, результат многочисленных упражнений), обнажив неровный ряд желтых зубов, выделяющихся на темном фоне выпавших или выбитых. Оставшимися зубами он конвульсивно прищелкивал, чуть вздернув голову. Нос при этом собирался в складки, как у свирепой собаки в пике ее ярости.

Очевидно, он не мог согласиться с фактом, что от природы лишен достоинств, которыми наделен Переодень Лицо, – отталкивать людей обликом. Сейчас приходится компенсировать врожденный недостаток специальными мимическими упражнениями.

Имя Вампир Даша отмела, как тривиальное. Кроме того, в какой вселенной подобное слово может предохранить и защитить? Именование Желтый Клык не было столь выразительно, зато авторство принадлежало ей и предназначено было оберегать ее.

Третий тип – особая история.

Его не надо описывать. Достаточно сказать, что он вселял ужас в Переодень Лицо и Желтого Клыка. Самое безобидное название, какое она смогла разыскать в своем словаре, было Вожак.

Он был постарше корешей и пользовался неоспоримым авторитетом. На следующий день после их появления Даша наблюдала омерзительную сцену. Вожак застал Переодень Лицо и Желтого Клыка шушукающимися между собой. По неизвестной причине это ему не понравилось.

Он поставил их напротив друг друга. Так близко, что каждый послушно вдыхал выдох другого. Оба догадывались – то, что произойдет вслед за этим, не столько наказание за ослушание каких-то писанных, неписанных или даже никому не известных правил, а демонстрация всей общаге, кто в натуре держит верхушку в этом доме на колесах.

Она отвернулась, чтобы не видеть, что случится дальше. Не потому что неприятно наблюдать сцену наказания. Напротив – конфликт одного подонка с двумя другими привносил некоторое удовлетворение и даже надежду на разлад в гнусном семействе. Даша отказывалась принять сообщение, которое они рассылали окружающим, включая ее, а возможно, ей в первую очередь.

Желтый Клык был легче Переодень Лицо, а посему, когда Вожак столкнул обоих лбами и носами, он в действительности врезал Желтым-Клыком в нос Переодень Лицо как собственным кулаком.

Группу в целом она определила Мерзкой Тройкой.

Первую победу новоприбывшая группа одержала, нанеся поражение административной структуре Вагона. Татьяна вынуждена была сложить с себя полномочия Дежурного. Тройка была ей не по зубам. Но свято место пусто не осталось. Его занял Сергей и сделал это с удовольствием, даже некоторым вожделением по причине, в которую Даша упорно отказывалась верить до того момента, когда Сергей, найдя удобный момент, прошептал ей: «Пока я здесь, никто не посмеет тебя обидеть»

Ей было приятно это слышать, хотя и без этого откровения, чувствовала себя в полной безопасности. Но неминуемо надвигался момент, когда останется одна. Продолжала изучать попутчиков, пытаясь понять, на кого сможет положиться после того, как ее новая семья покинет ее.

Не позволяла она разрешить в себе шаткую надежду, что Гнусная Тройка прибудет к пункту назначения раньше шахтерской семьи. И все же, каждый раз, когда паровоз подтягивал цепочку вагонов с очередной станции в приближающуюся неизбежность, она вглядывалась в противоположный темный угол в надежде не увидеть там мерзких лиц. Каждый раз разочаровываясь.