Возвращение

Она посмотрела в сторону семафоров. Повернула голову в противоположную сторону. Там тоже были семафоры. Люди, много людей заполнили платформы. Чем-то они отличались от тех, что шли рядом с ней по дорогам. Она нигде не видела старых попутчиков. Все они разбрелись в разных направлениях, а кому повезло, еще и по разным железнодорожным путям. Знала еще, что большинство людей вокруг тоже отшагали километры пыльных дорог, а некоторые и рытвин. Там они двигались гурьбой, готовые помочь друг другу, поделиться глотком воды или окаменелым сухарем. В них было доверие просить и предлагать помощь. Может, от того, что двигались в одном направлении. Теперь на узловой станции Харькова они разбредаются в разные стороны. От сурового севера до хлебного юга через заволжские просторы. А может, от того, что никуда не разошлись и никуда не двигаются, а безнадежно застряли в центре иллюзорной звезды железных дорог.

– Неужто ты все сказала? – мягко добавила Татьяна, пытаясь вырулить разговор в начальную колею.

– Да, это все, – после короткой паузы безразлично произнесла Даша.

Наличие попутчиков больше не казалось столь необходимо. С какой-то неприятной легкостью вся группа взрослых и детей начала растворяться в тумане прошлого. И как ни удивительно, это не беспокоило, а даже – трудно поверить – радовало. Не нужна ей помощь и защита. Она сама может защитить других и помочь … если, конечно, те будут достаточно великодушны принять ее помощь. А нет – их это выбор.

Даша поднялась и, не прощаясь, неторопливо направилась в сторону комнаты дежурного по вокзалу. До отхода поезда ей надо закончить еще одно дело. Очень важное. Теперь, когда она не зависела от Семена Борисыча, ей хотелось еще раз взглянуть ему в глаза. Что-то она упустила в этом человеке, какую-то надломленность, потерю. И непонятно, как она оказалась в утробе этого разлома. И все больше мучала загадочная его схожесть с кем-то незнакомым.

Она успела войти в здание вокзала, когда кто-то схватил ее сзади за локти. Она не знала, кто это и как можно дольше не хотела узнавать. Может, кто-то из очень далекого прошлого сумел добраться до нее через разломы времени. Кто бы это ни был, прикосновение означало – она не одна, кому-то она нужна.

– Прости, дочка, старого дурака, – сказал Сергей. – Не по злобе я. Со страху. На мне семья и дети малые. И никому не могу признаться, что страшно мне. Должен быть сильным и надежным, а на деле… страшно… растерялся. Потому и глупость пернул. Поверь, не злой я человек.

Неприятны ей были его извинения.

– Забудем. Идемте. Нас ждут. А времени не так уж много.

***

Молча слушая, попутчики окружили Дашу.

– Если поезд прибудет на второй путь, то первый грузовой вагон будет напротив той угольной насыпи. Там соберется меньше всего народу. А повезет – вообще никого. Но скоро сбегутся те, у кого мало вещей и кто быстрее других поймет, что к чему. Времени у нас будет две-три минуты. Этого достаточно.

– А как с полотна лезть в вагон? Двери будут повыше груди, – разумно поинтересовалась беременная, – ступенек же нет у товарного.

– Багаж будет ступеньками. Что хрупкое – отложите в сторону. Хорошая новость, багажа у вас достаточно. Вас как звать? – обратилась Даша к беременной.

– Наталья.

– Первой поднимется Наталья, и оттуда будет принимать детей. Как только те взберутся, то должны встать вдоль стенки. Задержатся в проходе – их затопчут или закидают чемоданами. Могут и из вагона вытолкнуть.

– Неужто детей кто станет выталкивать? – усомнилась Татьяна.

– Не со зла. По отчаянию. Или по неосторожности. Дети должны держаться кучей за руки. За них отвечает Наталья. Свободного места для четырех детей в вагоне, думаю, не будет. Дети должны начать ерзать и расталкивать взрослых. С детьми никто не станет задираться, уступят и пропустят. Касательно взрослых – другая история. Люди в вагоне притерлись, и если новые начнут угрожать их притертости, то могут дать отпор.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто кому даст отпор, – твердо вставил Сергей.

– Не думаю, что у нас есть время на стычки. Добродушная улыбка и пара слов: «Все отлично. В тесноте – да не в обиде», – будет лучшим отпором.

– Верно, – согласилась Татьяна.

– После детей погрузятся женщины. Татьяна первая, я последняя. Потом мужчины забрасывают багаж. Женщины принимают и тут же передают в сторону. Туда, где дети. Определите порядок погрузки мужчин, чтобы не мешать и не расшаркиваться. Последним погрузится самый сильный.

Подумав чуток, Сергей приступил к указаниям, женщины к подготовке младшего состава к игре под названием «штурм вагона», что вызвало восторг притихших, минуту назад запуганных детей. Они с радостью повторяли правила игры, с удовольствием репетировали, как будут ерошиться и расталкивать незнакомых взрослых в вагоне.

– Первым из мужчин пойдет Алеша, – отдавал тем временем распоряжения Сергей.

Все посмотрели в сторону младшего. Алеша сжался и сквозь румянец неуверенно уточнил:

– Как только погрузим багаж, я влезу следом.

– Нет, до багажа. Будешь принимать багаж из вагона, – распорядился Сергей