Возвращение

– Просто случая не выпадало, – пожала я плечами. «Дорожка» простиралась на три шага перед нами и заканчивалась сразу за последними в строю. Некоторое внимание ей уделять было все же необходимо, чтобы весь отряд внезапно не обрушился на грешную землю. Людям-то ничего, а вот лошади могут ноги повредить. – И потом, мы ведь заняты расследованием, и у нас каждая минута на счету, не так ли?

– Именно, – сухо ответил капитан, а я, чтобы сменить тему, поинтересовалась:

– Лауринь, скажите, вы вполне доверяете своему ординарцу, как там его?..

– Почему вы спрашиваете? – насторожился он.

– Потому, что этот, вне всякого сомнения, достойный юноша постоянно крутится рядом с вами, – ответила я, дымя трубкой. – Оно бы и ничего, но мы вот с вами давеча обсуждали крайне интересные вопросы… Я, положим, прикрыла нас от посторонних ушей с помощью кое-какого приема, но не думаю, чтобы те, с кем вы встречаетесь по делам службы, поголовно были магами.

– Понимаю вас… – Лауринь, нахмурившись, смотрел на снег. – С одной стороны, у меня нет повода сомневаться в Зибо, он служит истово, вы сами видите. С другой…

– С другой – его можно и напугать, и подкупить, и небо знает, что еще, – закончила я. – Это ведь не вы, не то воспитание. Вам он, конечно, благодарен и предан, только насколько далеко простирается эта преданность, Лауринь?

– Вы умеете сеять сомнение в людях, – медленно выговорил он, искоса взглянув на меня. – Но вы правы. Зибо служит у меня совсем недавно, и ни на какие по-настоящему серьезные задания я его с собой не брал, слишком неопытен. Он всегда очень живо интересуется происходящим, но это обычное мальчишеское любопытство, я сам таким был.

– Вот только этим любопытством может кто-то воспользоваться, – хмыкнула я. – Мало ли желающих выведать секреты охранного отделения?

– Я не посвящал Зибо ни в какие тайны, – ответил Лауринь. – Из тех же соображений, которые вы озвучили только что. Конечно, его проверяли перед тем, как взять на службу, но… Это все-таки не офицерский состав, низшая ступень. К таким приглядываются далеко не так пристально, как… к людям вроде меня, – закончил он, усмехнувшись.

– Вот именно, – сказала я. – Вы сами все прекрасно понимаете, Лауринь. Но вы все же слишком доверяете людям! И как только вам удалось сделать этакую карьеру?

– Не иначе как вашими молитвами, – усмехнулся он.

– Вот уж нет! – решительно отвергла я это предположение. – Признаться, мне было вовсе не до вас.

Конечно, Лауриня я на протяжении этих лет вспоминала, и не раз (такое забудешь!), но обычно недобрым словом.

– Я помню, вы никому не доверяли, – сказал Лауринь негромко. – Разве что вашему уважаемому дедушке… Да, невежливо с моей стороны было не поинтересоваться, как поживает господин Нарен?

– Превосходно, – ответила я. Если я и солгала, то лишь самую малость. – Ни в чем себе не отказывает, гоняет прислугу в хвост и в гриву, командует всеми, по обыкновению, а вечерами распивает кружку-другую хорошего пива в компании князя и его приближенных и делится воспоминаниями. – Я выдохнула дым. Утро выдалось морозным и ясным, снег сверкал под солнцем так, что глазам делалось больно. – Но вы увели меня от темы нашей беседы, Лауринь. Вы правы, я никому не доверяю, кроме разве что деда. Но вам я доверяла больше, чем всем остальным. Ну, за исключением еще Его Величества, хотя…

– Польщен, – усмехнулся Лауринь. – Вы поставили меня на одну доску с Его Величеством.

– Выше, – улыбнулась я в ответ. – Его Величество, подозреваю, без колебаний бы мною пожертвовал, потребуй того интересы страны. А вы – тогда – вряд ли.

Лауринь сделал вид, что не заметил моего нарочитого уточнения, не стал уверять меня в том, что я и теперь могу ему доверять целиком и полностью. И на том спасибо!

– Этого вашего урока я так и не сумел усвоить, – сказал он серьезно. – Я все же склонен верить людям.

– Подозреваемым в том числе? – приподняла я бровь.

– Это другое, – ответил Лауринь. – Это служба.

– А если придется подозревать кого-то из тех, кому вы… хм… доверяете во внеслужебное время?

– А вы полагаете, мне не приходилось этого делать? – Лауринь взглянул на меня в упор. Позади горестно сопел Зибо, отчаявшись расслышать хоть что-то из нашего разговора.

– Даже так… И чем кончилось дело?

– Вина того человека не подтвердилась, – коротко ответил Лауринь, отвернувшись. Я видела, что разговор ему неприятен.

– Но?..

– Что? – Лауринь посмотрел на меня с недоумением.

– Вы так произнесли эту фразу, будто подразумевали какое-то «но», – заметила я.

– Вы снова правы, – невесело усмехнулся Лауринь. – Я больше не мог общаться с ним так же, как до… обвинения. Знаете, Флоссия, вы снова оказываетесь правы. Намного проще не верить вообще никому. Тогда, если человек совершит невозможное и завоюет ваше доверие, вы сможете быть в нем уверены…

– Вы думаете, это так просто – никому не верить? – поинтересовалась я, и Лауринь умолк.