Возвращение

— Перегибали. В семьдесят третьем году вы едва не зарубили уже отснятый многосерийный фильм о наших разведчиках «Семнадцать мгновений весны». Фильм, в котором нет ничего криминального. Когда он шел по телевидению, за телевизорами сидела вся страна, даже преступность в дни показа резко упала. А вам, видите ли, не понравилось то, что в нем не отражен подвиг нашего народа в войне! А фильм о работе нашего разведчика в самом сердце Германии. Правильно вам возразил председатель КГБ, что весь советский народ не мог служить в ведомстве Шелленберга. Вы попросили, я рассказал.

— У тебя есть какие-нибудь проблемы?

— У кого их нет! — сказал я. — Извините, но я считаю установку микрофонов в наших жилых квартирах издевательством. Или мне верят, или нет. Я бы еще понял, когда прослушивают рабочий кабинет или гостиницу, но квартиру это уже слишком!

— Это кто-то перестарался, — сказал он. — Все уберут. Дальше.

— Из-за нашего переезда сестра пропустила год для поступления в институт. Я бы хотел попросить об одолжении. У нее красивая внешность и большие способности к танцу. Много лет она выступала в самодеятельности и танцует на профессиональном уровне. Их ансамбль выезжал во многие гарнизоны округа и всегда с большим успехом. Я бы хотел, если будет такая возможность, чтобы ее посмотрели в ансамбле Моисеева. Вряд ли они ее возьмут, но может быть Игорь Александрович ей что-нибудь посоветует? Я в Москве никаких других танцевальных ансамблей не знаю. У Александрова, по-моему, пока женщины не танцуют.

— Я поговорю с Игорем Александровичем, — пообещал он. — Вам позвонят. Еще?

— Спасибо, это все.

— В ближайшее время тебе принесут вопросы по следующему году. Там есть неясные моменты, постарайся дать ответы.

Позвонили уже на следующий день. Звонила опять Елена.

— Татьяна дома? Скажи ей, чтобы была готова, я за ней сейчас приеду.

— Собирайся! — сказал я Татьяне. — Сейчас приедет Белова. — И отвезет тебя на смотр к Моисееву. Вряд ли они тебя возьмут, но, может быть, рекомендуют в какой-нибудь ансамбль рангом пониже. Дай щеку, поцелую. Ну, ни пуха ни пера!

Я вытолкнул ошеломленную сестру за порог и вышел сам.

— Успокойся и шевели ногами, чтобы Елена тебя не дожидалась. Будешь мандражировать, толку с твоего смотра не будет.

Я позвонил Черезовым, и мне открыла Оля.

— Что не спрашиваешь, кто звонит? — спросил я. — Откроешь когда-нибудь на свою голову.

— А я тебя всегда чувствую! — заявила она. — Слушай, ты не поговоришь, чтобы мне тоже разрешили выйти замуж с шестнадцати?

— А что, уже есть кандидат? — спросил я, привычно взлохматив ей волосы. — Ты сначала дорасти, а потом поговорим. Где сестра?

— На кухне. Помогает маме готовить.

— А ты что сачкуешь?

— Мне еще рано, а ей нужно готовиться к семейной жизни. А то у тебя будет гастрит. Мама говорит, что готовка для жены – это первое дело, потому что все мужчины не дураки поесть.

— Чем занимаетесь? — спросил я, заходя на кухню.

— Повышаю квалификацию, — пояснила Люся, обжаривая котлеты.

— Могла бы особенно не стараться, — сказал я. — До свадьбы еще полгода, все равно все успеешь забыть, а у меня опыт готовки ууу! И вообще, лучшие кулинары – это мужчины. Анекдот рассказать?

— Ну расскажи, — разрешила Надежда.

Разговор двух приятелей. «Ой, как вкусно у тебя получилось! Ты сам готовил?» «Жена помогала». «Да? Умница какая! И как же она тебе помогала?» «Не лезла с советами…»

— Ну тебя с такими анекдотами, — сказала Надежда. — Воспитаешь ленивую жену, потом сам наплачешься. Люсь, отдай сковородку, и маршируйте отсюда.

— Я ее не обидел? — спросил я подругу, когда мы зашли в ее комнату. — Что-то она не такая, как обычно.

— Она не такая с тех пор, как узнала о нашей грядущей свадьбе. Для родителей ты и так уже член семьи, иначе она реагировала бы по-другому. Но все равно нужно время, чтобы привыкнуть.

— Завтра последний день безделья, — сказал я. — А потом школа.

— Тебе хорошо, девятый класс уже можешь сдать хоть сейчас. Или будешь сдавать сразу за два года?

— Наверное, за два. Похожу с тобой в школу пару недель и посмотрю, чтобы тебя никто не обижал, заодно закончу все повторять, а потом отчитаюсь. И попрошу, чтобы тебе разрешили сдавать за год отдельные предметы. Ты умница, поэтому за год получишь аттестат. А в следующем году поступим в институт.

— А куда?

— Если хочешь заняться только пением, то можно поступить в институт на вокал. Я их в Москве не знаю, но должны быть.

— А ты куда хочешь?

— Актерский факультет ВГИКа. Выступать с песнями это, кстати, не помешает.

— Я с тобой!

Через три часа приехала Татьяна. Мы в это время сидели с учебниками в моей комнате.

— Как съездила? — спросил я, когда она к нам заглянула.

— Станцевала три танца, — ответила она. — Два сама и один с партнером. Сказали, что очень хорошо, но у них пока нет необходимости в наборе. По-моему, я не с самим Моисеевым разговаривала, он должен быть старше. Уровень у меня до них не дотягивает, но можно было бы поднять. Сказали, что будут иметь в виду и направили в Центральный дом народного творчества. Там меня тоже посмотрели и приняли на работу.