Возвращение-2

Ещё мгновение… и она вздохнула, пересела с кресла на колени к Дмитрию, сцепила руки за его спиной крепким замком. Молча. Только придерживая дыхание, чтобы всё-таки не расплакаться. И время остановилось. Как и хотел Бестужев. Остального мира нет. Есть Анна со стучащим сердцем, плен её объятий. Большего не нужно.

Тихий щелчок открываемой двери запустил время вновь. Шум ворвался в палату-бокс вместе с взволнованным голосом Третьякова:

— Бестужев, Христа ради, прости! Главком будет через полчаса. И Королёв. Я не могу сказать им, что ты занят. Даже с Лазаревой.

Анна уткнулась носом в грудь Дмитрия, сдерживая смех. Тот улыбнулся, повернул голову к Третьякову:

— Здорово, Паша.

— Здравия желаю, товарищ майор, — кивнул Третьяков. — У меня там для тебя пару гигабайт файлов. Результаты работы тактико-аналитической группы в улье за время вашего отсутствия. И обо всём, что имеем на настоящий день по плану обороны планеты и вооружению против пришельцев. Королёв велел показать тебе до начала совещания.

Анна отпустила Дмитрия из объятий. Тот поднялся с тяжёлым вздохом:

— Вооружение против пришельцев. Нет такого.

Лазарева вопросительно вскинула бровь, глядя на Бестужева снизу вверх. Он подал ей руку, поднял.

— Ты же ещё не видел ничего. Мы много сделали, — возразил Паша. — Ты у нас не один гений.

— Не сомневаюсь, — ответил Бестужев и взглянул на Анну: — Контакт с ульем установила?

Лазарева поразилась:

— Откуда знаешь?

Дмитрий усмехнулся:

— Долго рассказывать. Так как?

— Никак, — вздохнула Анна. — Улей вышел на контакт сам. Дал понять, что хочет домой. План действий по этому вопросу мы разработали, но добро на него не дали.

— Посчитали это не существенным, — добавил Паша.

Бестужев прикусил губу изнутри. Анна, наблюдая это знакомое действие, не удержала улыбку.

— И просчитались, — произнёс Дмитрий. — Улей — наш шанс. Паша, план по установлению связи с ним, найди мне его.

— Есть. А… всё остальное?

— После.

— Понял.

Третьяков вышел из палаты, побежал к столу с компьютерами. Дмитрий и Анна остались вдвоём ещё на мгновения. Но оттягивать неизбежное Бестужев не стал. Надо переступить порог палаты, и рассказать всем, что их ждёт. Взгляд Дмитрия попал на платформу с Костей в центре ангара.

— Сердце запустили? — спросил он.

Анна утвердительно кивнула:

— Да.

— Хорошо работает?

— Даже отлично.

— Тогда буди его, — произнёс Бестужев. — Дай команду по БПУ.

— Дим… — вздохнула Лазарева. — Что ты за человек? Дай. Ему. Отдохнуть.

Но Бестужев засмеялся:

— Поверь мне, Нют, он не хочет отдыхать. Он хочет к тебе. Хотел всё время пока был там. Он и выжил только потому, что хотел вернуться к тебе. И меня спас из-за этого. Не смог бы смотреть тебе в глаза, если бы бросил меня.

Анна молчала. Слова Дмитрия задели что-то яркое в душе. То большое и светлое чувство, которое она испытывала к Косте.

— Так что буди его, — повторил Бестужев. — Он будет рад.

Они вышли из палаты вместе. Люди, все кто был в ангаре, а это пара десятков человек, включая врачей, биологов, техников и охрану, как один шагнули навстречу.

— Майор, с возвращением, — раздалось со всех сторон.

До приезда большого начальства осталось недолго. Потом шанса лично пожать руку майору не будет.

Анна отпустила Дмитрия поговорить с людьми, сама пошла к Багирову. Убедилась по мониторам, что с ним всё в порядке, прежде чем залезть на платформу, сесть и положить голову мегистотерия себе на колени.

— Костя, — прошептала она, — проснись, родной.

На её внутреннем мониторе отобразилась отправленная команда и мгновенный отклик получившего его БПУ. И Анна с настоящим удовольствием испытала ощущение, которое почти забыла — присутствие Кости. То, которое так глубоко вжилось в её сознание, и которого ей так не хватало. Она не надеялась испытать его вновь, но получила даже больше — чувство той самой зажигающей улыбки. Оно прогрело сознание Анны до эйфории. Так что она крепко стиснула Багирова в объятиях, потирая пальцами морду:

— С возвращением, родной.

Костя, не убирая головы с коленей Анны, обнял её лапой.

— Больше никогда меня не оставляй, — прошептала Лазарева.

Утвердительное рычание раздалось вслух, а по БПУ Костя ответил:

— Больше никогда.

Он открыл наконец глаза, взглянул на Анну. Столько времени не видел её лица. Видно, что устала. Морщинок больше, и губы бледные. Но любимые черты остались прежние.

Костя тяжело вздохнул. Всё бы отдал сейчас за то, чтобы обнять Аню по-настоящему. Был бы человеком, не ждал бы ни секунды. Не обратил бы ни на кого внимания. Прижал бы её прямо здесь…

Лазарева улыбнулась, поймав это желание, потом всё-таки рассмеялась, потому что Костя его и не прятал. Даже не пытался. Показал всё, как есть.

— Тихо, тихо, капитан, — прошептала она ему.

Костя усмехнулся, положил голову обратно ей на колени, но глаза не закрыл, смотрел на людей. Третьяков обсуждал что-то с Бестужевым, а на экране одного из компьютеров на столе было лицо Муна.