Возвращение

Двойные двери главного офиса Верховного суда раскрылись, пропуская их внутрь. На мгновение София поддалась панике, но не из-за инцидента, а чего-то находящегося на гораздо более глубинном уровне. Господин Виллем Де Грот восседал за резным готическим столом, стоящим у витражных окон. Свет падал на него сзади, предавая ему внушительный, таинственный и устрашающий вид. Самый настоящий волшебник.

В действительности Де Грот очень походил на отца Софии, но, в отличие от грозного Рэгнара Линдстрома, совладельца конторы в Сиэтле, судья Де Грот держал в своем офисе множество семейных фотографий, на которых он был изображен со своими детьми и внуками в разные периоды их жизни. Среди толстых фолиантов по юриспруденции эти фотографии смотрелись довольно нелепо. В данный момент Де Грот вел себя очень по-деловому. Он хотел видеть Софию борющейся и побеждающей, хотел стать свидетелем ее величия так, как он сам его понимал.

София и Тарик замерли возле его стола. Секретари Де Грота незаметно сидели в стороне, беззвучно нажимая клавиши своих мобильных устройств.

— Спасибо за то, что навещали меня, — произнесла София, — и за то, что сделали мне такое щедрое предложение.

— Мы не привыкли разбрасываться предложениями, подобными этому, — ответил Виллем Де Грот. — Место в Постоянной палате третейского суда не является наградой за ваши действия. Это признание вашего потенциала как юриста. — Он сцепил пальцы рук. — Эта вакансия подвернулась очень удачно, и я счастлив предложить ее вам.

София воспринимала его слова с некоторой долей скепсиса, но тем не менее вежливо кивнула. Подобное предложение являлось высшим призом. Будучи юристом Постоянной палаты третейского суда, она может надеяться в будущем стать судьей Международного суда ООН, а это, как известно, венец карьеры в сфере международного права, сравнимый с золотой медалью на Олимпийских играх. София завоюет не только всеобщее признание, но и, возможно, место в истории и приобретет огромное международное влияние.

Женщине показалось, что она слышит победный гимн. Она достигла вершины своей карьеры, о которой раньше не могла даже мечтать. Получив место в Постоянной палате третейского суда, она сможет изменить мир, помочь целым народам. Ее политика и решения войдут в историю.

София ощущала присутствие Тарика рядом, который, казалось, даже стал выше ростом от гордости за нее. Они оба понимали, что повышение предназначено не для одной Софии, но и для всей ее команды, так как они работают в связке. Это назначение изменит жизни многих людей. Теперь Де Грот разговаривал с Тариком, объясняя ему его обязанности заместителя.

От радости София готова была воспарить в небеса, как искры костра. Но в следующий момент на нее обрушился холодный ушат воспоминаний. Ее взяли в заложники. Она видела, как убивают людей, стоящих всего лишь в нескольких дюймах от нее. Она видела, как девочка истекает кровью. Сама София стала причиной смерти нескольких человек.

Такова была реальность. Долгое время она работала с командой специалистов, чья задача заключалась в исцелении ее духа, хотя она клялась и божилась, что дух ее в исцелении не нуждается. Но врачи были непреклонны. Каждый день они внушали ей, что, хотя изменить произошедшее София не в силах, она может прожить свою жизнь, посвятив ее какой-то цели, не вопреки тому, что случилось, но в какой-то степени благодаря этому.

— Благодарю вас, — сказала она Де Гроту, — я очень польщена. — Сделав глубокий вдох и распрямив плечи, женщина в упор посмотрела на собеседника. — Но я не могу.

В тишине офиса слова ее прозвучали особенно оглушительно, эхом отражаясь от стен. Я не могу.

Отец давным-давно приказал дочери исключить эту фразу из ее личного словаря, оставив лишь антонимичное «Я могу».

«Я могу привлечь к ответственности погрязшего в коррупции диктатора (но только в случае, если для этого перееду жить за океан и стану работать по восемнадцать часов в сутки, забыв о собственных детях)».

«Я могу вырваться из лап террористов (но только в случае, если для этого совершу нечто, что будет преследовать меня потом до конца моих дней)».

«Я могу стать самым молодым юристом в истории Постоянной палаты третейского суда (но только в случае, если я сию секунду превращусь в робота)».

Ее родителям никогда не понять, что на любое «Я могу», провозглашающее ее непобедимость, всегда найдется невидимая, но очень весомая жертва.

София вела себя предельно спокойно и собранно.

— Я много думала об этом, — сказала она и повторила фразу об отказе: — Я отказываюсь от должности. — Стоящий рядом с ней Тарик резко вдохнул, но женщина намеренно не стала на него смотреть, зная, что он, напротив, взирает на нее с таким изумлением, будто у нее внезапно выросла вторая голова.

Прежняя София мертвой хваткой вцепилась бы в предоставленный ей шанс. Новая София, та, что сумела выжить, будучи захваченной в заложники, знала, что этот престижный и выпадающий единственный раз в жизни шанс не для нее.