Возвращение

Макс не в силах был вымолвить ни слова.

— Он тебе это сказал?

— Нет. Я же работаю у него, забыл? Он постоянно рассказывает о ней своим пациентам и друзьям, которые приходят в гости. Говорит, что твоя мама только что приехала сюда из Европы, какая она умная и все в том же духе. Однажды я слышала его телефонный разговор с мамой, которая живет во Флориде. Она спросила, встречается ли он с кем-нибудь, а он тут же все выболтал.

— Ты никогда мне об этом не рассказывала.

Девочка нагнулась, зачерпнула горсть снега, скатала снежок и бросила его Опал. Песик подскочил и поймал снежок в воздухе. Он тут же разлетелся в разные стороны.

— Это не мое дело.

Ого. Макс был рад узнать, что Челси, в отличие от большинства знакомых ему девочек, не сплетница. Она вообще была нормальной. Она ему вовсе не нравилась, но ему было приятно иногда проводить с ней время. Она жила с бабушкой и дедушкой и никогда не распространялась о своей семье, а Макс не спрашивал, потому что она тут же обижалась и говорила, что подобные вопросы ее бесят.

Челси толкнула его локтем в бок:

— На что ты смотришь? И что такого смешного?

— Ничего. — Макс не знал, как объяснить девочке, что в ее обществе ему удивительно легко, потому что не нужно притворяться, что все всегда хорошо. — Я лучше пойду. Пора форму надевать. — Он позвал Опал, но она либо игнорировала его, либо отбежала на слишком большое расстояние и не слышала. Тогда мальчик попытался призвать ее свистом.

— Не умеешь свистеть, не берись, — сказала Челси. Отлаженным жестом она засунула себе два пальца в рот и издала пронзительный громкий свист. В следующее мгновение из-за забора показалась собачка. Взрывая лапами снег, она быстро прибежала к детям, чуть не сбив их с ног.

— Неплохо, — признал Макс. — Как тебе это удается?

— Тренировка. Тебе просто нужно понять, куда направлять струю воздуха во рту. Видишь, я для этого использую вот эти два пальца. — Она продемонстрировала, какие именно. — А некоторые предпочитают использовать вот эти.

Макс снял с руки перчатку и попытался повторить движение Челси, но издал лишь едва слышный глухой звук. Опал воззрилась на него в недоумении, а Челси рассмеялась:

— Не беспокойся, для того чтобы получился свист, нужно очень много практиковаться. Папе потребовалась всего минута, чтобы показать мне, как это делается, но потом я упражнялась часами, добиваясь совершенства.

— Тебя папа научил свистеть?

— Да, он… — Девочка надела на руку варежку. — Это было очень давно, — добавила она, сгорбившись.

Макс схватил Опал за ошейник и пристегнул к нему поводок. Он не стал расспрашивать Челси об отце. О некоторых событиях говорить вслух не принято, как, например, о том, что произошло с мамой в Гааге. А настоящие друзья никогда не станут настаивать. Мальчик увидел направляющихся к зданию игроков с клюшками и вещевыми мешками через плечо.

— Привет, Беллами! Что это за псина? — закричал Альтшулер.

Макс погладил собачку, которая крутилась у его ног.

— Это Опал. Ты ведь ее уже видел.

— Нет, я имею в виду другую псину, — захихикал Альтшулер.

От унижения на щеках Челси появились два красных пятна. Макс ожидал, что она запротестует, скажет обидчику, чтобы он убирался прочь, но она ничего такого не сделала, продолжая стоять на том же месте, опустив глаза. На долю секунды Макс подумал о том, чтобы вступиться за девочку самому, но во рту отчего-то ужасно пересохло, и он не мог вымолвить ни слова.

— Что ж, увидимся после матча, — пробормотала Челси, забрала собачий поводок и поплелась прочь.

У Макса скрутило желудок. Бросив на приятеля испепеляющий взгляд, он произнес:

— Не смешно.

— Ты что же, защищаешь ее? Она с приветом, парень. Никто ее не любит.

«Я люблю». Макс никак не мог произнести это признание вслух, уж точно не перед Куртом Альтшулером, одним из самых популярных учеников в школе. Все хотели с ним дружить. Но, находясь в его обществе, нужно внимательно следить за тем, что говоришь. «Как меня это бесит», — будто наяву прозвучал в ушах мальчика голос Челси.

— Эй, Макс. — К ним подошла его мама. Она широко улыбалась, и Макс тут же вспомнил Дэзи. Его сестра очень походила на мать.

— Привет, мам.

Она повернулась к Альтшулеру:

— Привет, Курт. Готов к большой игре?

— О да. Несомненно, — вежливым голосом ответил мальчик, вытянувшись по струнке и только что не отсалютовав Софии, как это обычно делают бойскауты.

— Ной скоро приедет, — сообщила София. — Мы будем сидеть у бокового щитка на обычном месте.

Мы. Мама и Ной. От этих слов у Макса сдавило в груди.

— Хорошо.

— Желаю удачи, Макс-мегамиллион! Прошу прощения, что приходится делать это в присутствии твоего друга, но… — Она быстро обняла мальчика и чмокнула в щеку. — Хорошей игры. И тебе тоже, Курт.

Альтшулер стоял с раскрытым ртом, глядя на удаляющуюся спину Софии.

— Чувак, у тебя мамаша — настоящая ЯХТ.

— Что? — переспросил Макс.

— Такая, какую Я Хочу Тра…

— Заткнись, — поспешно воскликнул Макс, поняв, о чем толкует приятель, — или мне придется тебя стукнуть! Богом клянусь, я так и сделаю.