Возвращение

В настоящее время София приучала Опал не мочиться в доме. Каждый час она выводила песика на улицу, что было полезно и для нее самой, как разминка, возможность подышать свежим морозным воздухом и почувствовать на лице снежинки.

Сейчас, пока София сидела с Чарли, Макс выгуливал Опал. Возможно, он отвел ее на склон в Авалон-Мидоуз, чтобы посмотреть тренировку санных команд.

Чарли уже потерял интерес к мячу и теперь взял в ручки мягкое зубное кольцо, которое тут же принялся пробовать на вкус. Кольцо сменилось уродливым клоуном-неваляшкой с механизмом внутри, позволяющим ему всегда держаться прямо. Чарли отталкивал клоуна, завороженно наблюдая за тем, как он всякий раз возвращается в вертикальное положение.

— Нельзя снова и снова делать одно и то же, получая при этом разные результаты, — сообщила ему София.

— Ба, — ответил внук.

Склонившись над ним, она вытерла ему подбородок салфеткой.

— То, что происходит между мной и Ноем, стало для меня полной неожиданностью, — призналась София, чьи мысли вновь пустились в плавание по волнам воспоминаний. — Иногда мне даже кажется, что я влюбляюсь в него. — Она тут же зажала себе рот рукой и пробормотала: — Поверить не могу, что я это сказала.

Чарли тут же повторил ее жест и засмеялся. Женщина схватила его в охапку и легла на одеяло, поднимая малыша над головой. Она была очень довольна. Нет, испытываемое ею чувство было гораздо сильнее. Счастье. И радость. Да, именно радость. Она уже успела позабыть, что это означает.

Не то чтобы прежде она вела жалкий образ жизни. И на ее долю выпадали мгновения радости, но это было совсем иное, не идущее ни в какое сравнение с тем, что она испытывала сейчас.

Поймав ретрорадиостанцию, София принялась, напевая, подогревать молоко для Чарли. Она исполнила «Ночи в белом атласе» группы «Муди Блюз» и «Миссис Робинсон» Саймона и Гарфанкеля, удивляясь тому, что знает слова, ведь она никогда не заучивала их специально. Некоторые вещи просто откладываются в памяти, забиваясь в укромные уголки.

София кормила внука, держа его у себя на коленях, между делом она убавила звук телевизора и принялась переключать каналы, чтобы посмотреть международные новости. Как оказалось, гораздо проще найти интервью с покрытым татуировками байкером, претендующим на отцовство новорожденного ребенка богатой наследницы, чем сообщение о ходе выборов в Умойе. Впервые за несколько десятилетий народ этой страны отправлялся на избирательные участки, но мировой общественности не было до этого никакого дела.

София переключилась на передачу по дизайну, в которой давали совет, как устроить в гараже студию с учетом фэн-шуй. По другому каналу ведущий рекламировал устройство, предназначенное для взбалтывания яйца прямо в скорлупе. София почувствовала досаду. В любое время дня и ночи по телевизору передавали сотни историй из жизни знаменитостей. На одном канале ведущий ток-шоу в сотый раз извинялся за что-то, сказанное им прежде. Еще показывали какую-то юную старлетку, с гордостью демонстрировавшую своего новорожденного малыша, и Эштона Катчера, опровергающего мнение о том, что он слишком молод, чтобы встречаться с Дэми Мур.

Помимо воли София подумала о том, что Эштон Катчер великолепен. Отогнав игривые мысли, женщина снова переключила канал и попала наконец на тридцатисекундную ленту международных новостей, в которой сообщалось о новом обитателе одного из немецких зоопарков — полярном медведе. Все еще держа Чарли на руках, София отправилась в кабинет, чтобы поискать в Интернете видеоролик о ходе выборов в Умойе. Диктор произнес: «На первых за более чем два десятилетия свободных выборах…»

— Это все благодаря мне, — прошептала женщина, обращаясь к Чарли. — Я была в судебной команде, ведущей тот процесс.

Она ожидала ощутить прилив эмоций, но почувствовала лишь раздражение. Веб-сайт пестрел рекламными объявлениями, призывающими всех покупать чудодейственные капли для носа, и посещать сайты знакомств. У Софии от всей этой информации разболелась голова. Выключив компьютер, женщина снова вернулась к радио, передававшему песню, которую она отказывалась считать старой, — «Прыгай!» группы «Ван Хален», — именно потому, что таковой она и была.

— Да, вот и я уже бабушка, — сказала она Чарли. — Наверное, старею.

Малыш допил молоко, не проявляя никаких признаков сонливости, затем срыгнул, извергая целый фонтан молочных пузырей.

— Да у тебя талант, — восхитилась она. — И как это у меня появился такой талантливый внук?

Тут раздался звонок в дверь, и София заволновалась. Усадив ребенка на одеяло, она отправилась посмотреть, кто пришел.

Когда она открыла дверь, первой промелькнувшей в голове мыслью была «Ох, боже мой!», а второй «О, черт!».

— Логан! — воскликнула женщина, отходя в сторону, чтобы пропустить молодого человека, и тут же захлопывая дверь, чтобы сквозняк не навредил Чарли.

— Миссис Беллами, — произнес Логан.

Повисло неловкое молчание, которое нарушил радостно заверещавший Чарли.