- Много убитых там лежит…
- А ты как вырвался?
- После первых выстрелов я и мальчишки, залезшие поглазеть на деревья, попадали на землю и разбежались. Вместе с нами с дерева свалился мужчина – он ужасно кричал и корчился.
Иван Матвеевич закрыл глаза, чтобы стереть возникшую перед ними страшную картинку.
- Как тебя зовут? – он решил переключить внимание мальчика.
- Саша, - ответил всхлипывающий свидетель. – Фамилия Лебедь.
- Чего здесь оказался?
- Так мы живём на соседней улице Свердлова, всего в квартале от горкома. – Он махнул ручонкой куда-то в бок. - Как я мог не прибежать и не поглазеть.
Суровый генерал кивнул, словно принимая весомый аргумент собеседника.
- А другие мальцы откуда?
- Может быть, потому, что к площади прибежали сироты?
- Какие сироты?
- Детский дом располагается как раз на Московской.
Шаповалов мучительно замолчал, остро переживая случившуюся трагедию.
- Сегодня сирот стало больше… - почти неслышно прошептал он.
Потом прочистил горло и уже нормальным голосом сказал:
- Беги Саша домой, мать, наверное, сильно волнуется.
Тот не заставил себя уговаривать и так рванул, что только засверкали обутые в сандалии ступни крепких, загорелых ног.
- Хороший парнишка, крепкий! – подумал Иван Матвеевич и невольно улыбнулся. – Если пойдёт по военному делу – станет генералом.
Глава 21
24 августа 1962 года
Двадцатого августа текущего года в Новочеркасске закончился открытый судебный процесс судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, на котором рассмотрено дело по обвинению в бандитских действиях 1-3 июня 1962 года Кузнецова, Черепанова, Зайцева, Сотникова, Мокроусова, Каркач, Шуваева, Левченко, Черных, Гончарова, Служенко, Дементьева, Каткова и Щербан.
Суд, учитывая особую общественную опасность подсудимых, как основных организаторов и активных участников бандитских действий, приговорил Черепанова, Мокроусова, Кузнецова, Сотникова, Зайцева, Каркач и Шуваева к высшей мере наказания – расстрелу. Остальные подсудимые приговорены к длительным срокам заключения в исправительно-трудовых лагерях строгого режима.
Арестованную Шелехову держали в карцере Новочеркасской тюрьмы трое суток без допросов и объяснения причин задержания. Днём надзиратели пристегивали кровать к стене, а камеру наполняли по колено водой, приходилось стоять, прислонившись к мокрой стене.
- А ты как сюда попала? – спросила Александра молодую сокамерницу.
- Меня вызвали якобы на медкомиссию. – Неторопливо рассказывала ей крупнотелая женщина.
Чтобы как-то убить время и не сойти с ума от неизвестности они без устали разговаривали.
- Я взяла с собой годовалого сына, даже в мыслях не было, что меня арестуют, - вспомнила Елена Безродная и мелкие морщинки собрались вокруг голубых глаз, - у медсанчасти незнакомые люди вырвали из рук ребенка, а меня запихнули в машину.
- А мальчик?
- Сын остался на улице, наверное, он попал в детдом. У нас с мужем родственников нет, Коля сам детдомовский.
- А он где?
- Его застрелили на площади…
- Ужас!
Молодые женщины синхронно расплакались, словно хотели обильными слезами смыть свои невзгоды и беды.
- Он работал в стальцехе, - громко всхлипывая, сказала Безродная, - был активистом волнений по поводу повышения цен…
- Расстрел - финальный акт трагедии, главная причина которой - неумение разговаривать с людьми. – Убеждённо сказала Александра. - Повышение цен вторично.
- Может, разберутся и отпустят? – наивно спросила Лена и заглянула сокамернице в глаза.
- Обязательно отпустят!
… 14 августа в Новочеркасске под большой охраной милиции и войск МВД начался открытый судебный процесс над участниками волнений.
Они были выявлены, благодаря агентам, которые специально, хладнокровно делали фотографии возмутившейся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя наиболее активно, забирали. Людей арестовывали по сложившемуся обычаю ночью, чтобы было меньше свидетелей, никому ничего не объясняя.
Суд был коротким, после него КГБ и Прокуратура СССР гордо заявили: «Если ранее часть людей не понимала происшедших событий, то теперь жители города Новочеркасска разобрались в их существе, поняли, что беспорядки были спровоцированы уголовно-хулиганствующими элементами, и с возмущением осуждают преступные действия бандитов и хулиганов».