Возвращение

«Еще неизвестно, что ценней, — сказал Андрий, — сама любовь или тоска по ней…»

«Вы часто говорите о Байкале?»

«Часто? Никогда… Это Марко. Я там не бывал…»

«А может, забыли?.. Вы для кого-то обдумывали это, неужели для меня? Гм… А я, наверное, именно в тот момент грезила о непостижимом чуде, о той тайне и мечте, что называется Байкалом. Поэтому так спокойно, будто давно была готова к этому, ответила вам в тон…»

«Вы сентиментальны: почему — непостижимое, почему — тайна, почему — мечта? Это же не озеро Титикака, не Ниагара, а наш Байкал. Нужно только взять билет на самолет или на поезд…»

«Итак, мы наконец определили место каждого в нашей беседе. Вы — практик, я — мечтательница. Ну и пусть… Ну, а если я скажу: «Давайте поедем».

«Сейчас?»

«Конечно».

«Но я же на работе. Я могу только после экспедиции».

«Такие дела не откладываются. А вы твердите, что это так просто, что Байкал — не мечта и не тайна».

«Я не говорил — со мной. Я имел в виду саму возможность…»

«Но Байкал — это только с вами. И туда сегодня позвали меня вы».

Андрий крепко стиснул веки, и снова перед ним были странно знакомые глаза девушки.

«А знаете, когда вы рассказывали об этом своем приключении, я закрыла глаза и увидела самое себя. Нам так не случалось — почувствовать другого человека так, будто себя самого? Слиться с ним в мыслях?»

«Случалось! — шевельнул Андрий пересохшими губами. — Когда увидел девушку, с которой должен… с которой хочу поехать на Байкал».

«Это вы обо мне или о ком-то другом? Если обо мне, то давайте договоримся: вы будете для меня таким, словно до сих пор самостоятельно еще не жили. Во время нашего путешествия, а оно может быть долгим, вы не вспомните ни разу о белой нефти, которую найдет без вас Марко, — я ведь всего этого не понимаю, не хочу понимать. Я никогда не увижу в вашем взгляде отблеска больших, как озера, глаз. Вы никогда не захотите погладить длинные русые волосы, которые спадают на плечи, потому что у меня таких нет. Вы будете заново открывать свой мир — со мной и во мне».

«Вы жестоки. Это невозможно — забыть все!»

«А разве не жестоко будет, когда в мой мир, а я ведь только начинаю жить, вы будете вносить свою тоску, свой опыт, своих людей, от которых никогда не сможете освободиться. А я буду вашим слушателем, исповедником…»

Мотор начал работать на первой скорости — автобус брал перевал. За зубчатым частоколом белых столбиков, далеко внизу, сбежались к реке домики небольшого села.

«Вот где мое начало мира, — кивнула головой девушка. — А ваше аж за хребтом, правда?»

«Да, но только не начало».

«Но ведь и не последняя остановка».