Возвращение

— Это что-то типа таможни, — пояснила Гроза. — Нашего языка они не знают, говорить можешь свободно. Сейчас самое время использовать знак.

Мария прошла через барьер и скрылась с глаз. Люций толкнул меня в плечо, чтобы не зевал. Знак я применил прямо на ходу. Барьер никуда не исчез. Разве что он был приятно золотым, а стал неприятно серым. Но я просто прошёл через него, и всё. С той стороны ждала Мария, а перед ней — отряд мужиков, с копьями, в кирасах. Все, как один, одноглазые.

Я на них уставился, и тут знак исчерпал себя, перестал работать. Картинка вернулась к исходному, и я увидел… В четыре раза больше солдат, все как на подбор красавцы. Стройные, белокурые, высокие и мускулистые, в сверкающих доспехах. В буквальном смысле. Стоят у ворот расписных, смотрят с достоинством и величием.

Ещё раз Кай задействовал. И снова — угрюмые, с щетиной, самые обычные мужики. Трое из пяти — толстяки. Два, наоборот, тощие. Вовсе не бойцы. И их не два десятка, а пятеро. Оружие держат так, что сразу понятно — оно декоративное.

Мария о чем-то с ними заговорила. Я и слова не понял. Только тон. Властный, резкий, приказной. Мужики смотрели недовольно, что-то отвечали. Вскоре расступились и пропустили нас.

— О чем они говорили? — спросил я Люция.

Марию побоялся отвлекать. Кто её знает. Может, она важным делом занята.

— Спрашивали про запрещённые товары и с какой целью прибыли. Мария их послала, — коротко объяснил мужчина. — Надо тебе тоже язык освоить.

— Было бы неплохо.

Только сколько времени это займет?

Когда вышли за ворота, знак перестал действовать, поэтому я увидел фальшивую картину золотого города, полного величия. Ближайшие дома стояли совсем рядом, пара улиц расходилась в стороны. Людей я не заметил. Как-то здесь тихо.

— Сами волшебники редко спускаются в Колодец, — Мария остановилась и повернулась к нам. — А язык — да, надо бы выучить. Ты встречал клайдов, дроу, ситкаров, волшебников… Кого ещё? Надо семь разных представителей. Тогда амулет заработает в полную мощь…

Она достала из кольца упомянутый амулет и передала мне.

— На шею надень. Полностью речь понимать не начнешь, сам не заговоришь. Но общий смысл уловишь.

— Что это?

— Универсальный переводчик Колодца. Можно добыть, если посетишь десяток разных миров и выучишь пару чужих языков. Потом вернешь. Не заслужил носить, Колодец не одобрит.

— Так, может, без него обойтись? — мне не хотелось усугублять своё положение.

— Нет, — коротко ответила Мария. — Идемте, у нас много дел. Люций, следи за пареньком. А то прям чувствую — захочет потеряться.

— Может, меня тогда веревкой к вам привязать? — хотел спросил я с вызовом, но как-то не получилось. Предложение-то дельное.

— Не поможет, — качнула головой Мария. — За мной. Не забывай про знак.

* * *

Совсем уж часто знак я не применял. Мне по-прежнему требовалось подготовка. Особенно чтобы выдать «чистую» версию, на пике. Поэтому какое-то время я шёл, наблюдая наваждения, как они есть. Применял знак и сравнивал две реальности.

Уже через пару минут я проникся словами, что в этом месте ничему нельзя верить.

Вот улица с красивыми домами, а вот — трущобы. Вот торговец в богатых одеждах предлагает свои товары, улыбается мне, а вот на меня недобро пялится жирдяй с тремя подбородками, без глаза. Он понимает, что я вышел из его наваждения, и зло скалится, машет в мою сторону грязным веером, потрепанным и рваным. Смотрю на его товары и тошнить начинает. Это не небольшое искажение. Это что-то гнилое и отвратное.

Выходим на широкую улицу, а она плиткой выложена красивой, каждая идеально подогнана, блестит и сверкает чистотой. Горожан много, прогуливаются неспешно. Женщины — одна другой краше. В шелковых одеяниях, фигуры — загляденье, глаз не оторвать. У некоторых так и вовсе ткани просвечивают, самые интересные места разглядеть можно. Мужчины от женщин не отстают. Каждый — эталонный красавец. Здания — ещё краше, чем до этого были. Высокие, окна стеклом блестят, много зелени. Где-то рядом птицы поют, создают ощущение уюта, будто в раю оказался.

А знак применил и аж споткнулся. Нет всей этой красоты. Самая обычная улица. Красотки куда-то исчезли. Обычные бабы идут. Глаз уже не цепляется, испуганно взгляд скользит, ни на чём задержаться не хочет. Дома серые, не такие высокие. Никто за ними не ухаживает. Вместо плитки — грязь, помои. А запах… Дерьмом несет, нечистотами. Вместо пения птиц — ругань, шум.

— Смотри, — Мария остановилась и кивнула, куда смотреть.

Там самые прекрасные на свете девушки к себе манили. Мне призывно улыбались. Предлагали зайти. Знак применил и вместо этого увидел яму. А по бокам от неё крепкие мужики, одноглазые, с дубинами. Смотрят внимательно и цепко.

— Рабовладельцы, — презрительно сказал Люций, останавливаясь справа от меня. — Взяли тебя на заметку. Теперь охотиться будут. Своих-то сложнее ловить, а чужаки сюда редко попадают.

— Почему здесь столько одноглазых?