Возрожденная страсть

— Я обратилась прямо к первоисточнику вместо того, чтобы читать домыслы в СМИ, вот и все.

Уголок его рта дрогнул, и у Эни возникло ощущение, что он наслаждается ее конфузом. Но, по крайней мере, он не рассердился, и это было уже хорошо.

— А теперь ты пристала ко мне здесь, на вечеринке. Зачем? Поздравить меня?

— Я подумала, что кто-то должен сказать тебе, что Мире она совсем не нравится. То есть в роли мачехи.

Когда его молчание начало подрывать ее решимость, Эни просто продолжила говорить:

— И что более важно, она думает, что мисс Сэмпсон не любит ее, а просто делает вид.

— А ты теперь эксперт по мисс Сэмпсон?

От Эни не укрылось, что он не опроверг ее доводы.

— Я просто предпочитаю доверять мнению Миры. Как ты прекрасно знаешь, она отчаянно хочет, чтобы ты был счастлив. Она даже упомянула, что если женитьба на мисс Сэмпсон — это то, что нужно для твоего счастья, она это выдержит. Но я не думаю, что это справедливо. Ей всего тринадцать, она потеряла мать полтора года назад и пытается сделать карьеру в другой стране. Она не должна мириться с женщиной, которая, помимо всего прочего, только притворяется, что проявляет к ней интерес.

Его пальцы сомкнулись на ее плече.

— Подожди, давай вернемся на пару предложений назад. Чего хочет Мира для меня?

Эни вздохнула. Было ясно, что он понятия не имел о том, что Мира за него переживает.

— Мира беспокоится о тебе. Она говорит о тебе, о твоем одиночестве и о том, каким потерянным ты был последние полтора года. Она обожает тебя, Саймон, и думает, что смерть Рани… сломила тебя.

Его челюсти сжались, он отпустил ее плечо и отвел взгляд в сторону.

— Я потерял жену в автокатастрофе. Это должно было сломить меня.

Эни почувствовала, что он переживает что-то большее, чем просто горе.

— Я не спрашиваю, почему она так думает, и не собиралась взваливать на тебя какую-то вину.

Я только…

— Если мы были один раз близки, это не дает тебе права вмешиваться в мою жизнь.

Его слова, произнесенные холодным, ровным тоном, поразили ее. Видимо, этого он и добивался.

— Но, будучи человеком, который безоговорочно любит Миру, человеком, который отчаянно желает получить шанс навсегда стать частью ее жизни, я имею право спросить. Я имею право сказать, что ты, возможно, принимаешь неверное решение, — храбро возразила Эни.

— Ни Мира, ни ты не знаете, каково это было для меня. — Он смотрел на нее с вызовом, как будто призывая ее возразить. — Что касается Лейлы, это тебя вообще не…

— Если кто и должен быть матерью Миры, так это я. И мы оба знаем, что, по крайней мере, секс между нами был бы фантастическим!

Он повернулся к ней, а Эни зажала рот рукой, ее пульс ускорился. Она не осознавала, что хотела сказать, пока слова сами не вырвались наружу.

— Это предложение, Энжел?

Смущение заставило ее снова вспыхнуть.

— Я хотела сказать другое, но это лучше, чем жениться на женщине, которая едва терпит Миру, не так ли? — возразила Эни, ощетинившись. — Ни одна другая женщина в твоей жизни не будет любить Миру так искренне, как я. А если еще и жениться ради регулярного секса… Как ты знаешь, у меня не так много опыта с мужчинами, но та химия, которая возникла между нами. Я думаю, она должна сработать даже для нерегулярного секса.

— Что такое нерегулярный секс?

Ее щеки горели, и теперь он смеялся над ней. Но все же ее решимость и отчаяние взяли верх над смущением.

— Нет, я имею в виду не обычный традиционный секс. А секс ради веселья, для удовольствия. Не такой, какой был у нас в отеле…

— А, ну теперь мне стало все понятно! На мгновение я испугался, что пропустил что-то в жизни!

Эни шлепнула его рукой.

— Ты смеешься надо мной!

Его глаза искрились от смеха. Когда Саймон смеялся, он выглядел так потрясающе, что она даже не сожалела, что только что выставила себя полной дурой.

— На твое предложение нельзя ответить «нет».

Вздохнув от возмущения, Эни повернулась и в отчаянии вскинула руки, почти потеряв равновесие. Саймон поймал ее и дернул к себе. Она споткнулась и почти упала в его объятия. Его проклятие громко раздалось в тихом саду, когда ее нос ударился о его челюсть. И все же он не отпускал ее.

— Тебе больно?

Он держал ее в своих руках, и у нее перехватило дыхание.

— Только моему эго, — тихо сказала она, прижимая руку к его подбородку, отчаянно желая его погладить. Хоть раз, всего один раз она хотела, чтобы ее руки были на нем повсюду, на каждом напряженном мускуле. Ей хотелось провести ногтями по его широкой груди.

Сила ее собственнических инстинктов вызвала в ней тревогу. И все же она не могла оторваться от него.

— А тебе? — спросила она, двигаясь большим пальцем к острому выступу его выдающихся скул и ложбинке под ними.

— Конечно, со мной все в порядке. — Его пальцы схватили ее за запястье, чтобы остановить движение, но замерли. — За исключением того, что ты сводишь меня с ума.

Эни закусила губу, ее пальцы наслаждались ощущением щетины на его лице.

— Я не хотела этого…

— Перестань меня трогать, — пробормотал он. Как ни странно, за секунду до того, как его рот накрыл ее.