Возрождение(СИ)

После завтрака все монахи, кроме дворянских детей, переоделись в рабочие одежды и ушли в поле, коровник, на кухню или на уборку помещений. Когда Андре вернулся от настоятеля, они вместе с Пьером и послушником Жаком отправились в башню, где располагалось книгохранилище и скрипторий - мастерская по переписке церковных текстов. В отдельной келье при книгохранилище жил старый монах Иона, обучавший дворянских детей грамоте. Ученики ежедневно переписывали тексты священных книг, которые Иона затем проверял и рассылал в приходы по всей округе.

- Жак, истинно говорю тебе, что не войдёшь в Царство Небесное! - с порога начал Иона отчитывать неряшливого, склонного к полноте послушника. - Сегодня ты опять переписываешь пятую главу от Матфея. К назиданиям моим глуха душа твоя! Сколь буду портить глаза, выискивая за тобой ошибки? Знаю, Господь посылает мне тебя в испытание и подвиг! Истинно небесную благодать обрету за долготерпение своё!

- Отче, его отец и дед ложатся спать после каждой трапезы. Иначе у него путаются мысли, - не удержался Пьер.

- Именем Господа! Уж не боговидец ли меж нами?! Тонкошеий провидец сердец и мыслей человеческих? Уж не вознамерился ли ты старца Иону наставлять на путь истинный! - старик трясся от гнева и щурил на Пьера близорукие глаза.

- Прости, отче, грешен.

- Истинно говорю вам, что любовь Божия, когда обладает человеком, то охлаждает и смиряет все желания в душе и теле его! Прелесть же бесовская, проникая в человека, лишь множит силы тела и вводит душу в грехи бессчётные!

- Прости, отче, грешен.

- Сотвори смиренную тишину в сердце, ибо подлинное прибежище только в ней! - старик устал и заговорил тише. - Отпускаю тебе, ибо не всем посылает Господь праведность. Твой текст списан без огрех, бери следующую главу, а потом проверишь всё, что нацарапает этот толстяк! Андре, ты тоже начинаешь следующую главу.

Монахи Пьер, Андре и послушник Жак сели за работу.

В полдень все монахи и миряне, работающие в монастыре, собираются на общую трапезу - овощной суп, хлеб, яблоки и стакан вина.

- Ты всё утро стоял на молитве?

- Да, и святой отец исповедал меня. Пьер, я не буду спать эту ночь, и нечистый не сможет снова меня искусить.

- Андре, что с тобой?

- Во время молитвы мой дух был так спокоен и лёгок, как ясный день.

- Тебе ещё осталось перестать есть и пить.

- Тогда у меня не будет сил для работы. Но святой отец разрешил мне ходить в старой тунике.

- Андре, ты даже в лохмотьях сможешь переписывать Евангелие, но Христос одевался хорошо, если стража у креста бросала жребий и делила его одежды.

- Пожалуй, но... Ах, Пьер! Как ничтожны слова, когда дух стремится возвыситься до Спасителя! Это так красиво!

- Да, мой друг, словно тебя окружают ангелы.

Приор заходит в обеденный зал и снова выводит монахов на работу.

Когда солнце начинает клониться к закату, все монахи и послушники возвращаются на вечернюю службу в часовню. После службы - трапеза из овощей, сыра и хлеба с водой.

Перед отходом ко сну дворянских детей неожиданно вызвали к аббату. Старый монах сидел за столом, заваленным бумагами и книгами.

- Дети мои, вверяю вас в руки Господа нашего. Пьер, Андре - завтра утром вы отправляетесь в Париж. Занятия в университете начинаются через месяц. Примите эти рекомендательные письма и собирайтесь в дорогу. Не забывайте молитву и бойтесь греха. Жак, Святая Церковь не считает твоё пострижение угодным Господу. Завтра за тобой прибудет посыльный от отца. Ступайте с миром, дети мои, и да хранит вас Господь.

Трое послушников подходят к аббату за благословением, и выходят из залы.

- Отец так хотел пристроить меня в духовники, а под конец пожалел денег. Проклятье, теперь вместо Парижа придётся возвращаться в деревню!

- Жак, я каждый день молюсь за спасение твоей души, но ты губишь её снова и снова!

- Андре, у меня болит от тебя башка. Пьер, что мне делать? Просить отца бесполезно, он начнёт визжать как недорезанная свинья.

- Скажи, что иначе наймёшься конюхом, как он в молодые годы. Думаю, барон побьет тебя, но заплатит монастырю.

- Пьер, ты голова! Клянусь Богом, ты соображаешь! Ха-ха! Отец столько отвалил за титул, даже взял в рост у Исаака Лионского...

- До Парижа 200 миль, и мы будем идти три недели, - перебил его Пьер. - Ты догонишь нас в пути. Мы пойдём на Невер.

Ранним утром Андре и Пьер шли по деревенской дороге. Некоторые из встречных бросались наземь, чтобы дотронуться до краёв монашеских сутан или поцеловать пыльную выцветшую ткань. Андре каждый раз смущался и отстранялся от верующих, но это только усиливало их порывы. Потом он начал прикасаться к их одеждам в ответ, но это стало вызывать раздражение и ругань.

- Пьер, мы вводим этих несчастных в грех! Прости нас, Отче...

Пьер тоже был озадачен и пытался выяснить у крестьян, чем вызвано такое поведение, но те только крестились, улыбались и шли дальше своей дорогой. Внезапно он всё понял и неожиданно для самого себя развеселился.

- Андре, они принимают нас за пилигримов! Они целуют пыль, которую мы якобы принесли на своих одеждах из Святой Земли. Почему же аббат не рассказывал нам об этом?