Возрождение любви

У нее на ногах были странные короткие ботинки на толстой подошве, какие он никогда не видел, белые, с красными полосками по бокам. Шнурки были оранжевые, и он подумал, что вряд ли ботинки сделаны из кожи. Они были на вид мягкими, и он нагнулся, чтобы получше разглядеть их. Похоже, что они были из брезента.

– Сержант Камерон, у вас все в порядке? Вам не нужна помощь?

Крик Теодора Флетчера вывел Роба из задумчивости, он поднялся на ноги и успокаивающе помахал рукой в сторону фургона.

– Никакой опасности, – откликнулся он. – Я скоро вернусь.

Его голос потревожил женщину. Она пошевелила рукой и издала тихий звук, а Роб вспомнил о своих обязанностях полицейского. Он снова опустился на колени рядом с ней и быстренько ощупал ее, стараясь оставаться беспристрастным, но слишком остро воспринимая мягкость ее кожи и округлость бедер под тоненьким бельем.

Никаких видимых повреждений он не обнаружил – ни сломанных костей, ни открытых ран.

Через мгновение-другое она сделала движение головой и открыла глаза. Роб улыбнулся ей, надеясь успокоить ее, поскольку у нее на лице отразились потрясение и озадаченность и она попыталась сесть.

– Спокойно, девушка, не торопитесь. Вам здесь ничто не угрожает. Я сержант Роб Камерон из Баттлфордского отделения Северо-Западной Конной. У вас кружится голова? Не хотите ли воды?

Он встал, достал флягу из седельной сумки, откупорил ее и снова склонился над девушкой, протягивая ей флягу.

Она взяла флягу, одна нога вытянута, другая подогнута под себя, при этом она явно не замечала, насколько она полуодета. Вот тогда-то Роб и решил, что она, вероятно, шлюха. Ни одна приличная женщина не будет чувствовать себя комфортабельно в нижнем белье, разговаривая среди бела дня с мужчиной.

Эта мысль его огорчила: она была красивая женщина, на пальце у нее не было обручального кольца, а красивую одинокую женщину не так часто встретишь на Западе.

Она неуверенно улыбнулась ему.

– Спасибо. Я, видимо, забежала слишком далеко. Я на мгновение потеряла сознание. Никогда раньше не падала в обморок.

Ее глубокий хрипловатый голос чуточку дрожал, она глотнула из фляги, сморщив носик и передернув плечами от солоноватого вкуса воды.

– Ужасный вкус у этой воды, но все равно спасибо, мистер… как, сказали, вас зовут?

– Камерон. Сержант Роберт Брюс Камерон.

Она нахмурилась, глядя на него.

– Благодарю вас, сержант Роб. Вы полицейский? Конная полиция?

Он кивнул. Ее свободная манера убедила Роба в том, что его первоначальное предположение было правильным – она падший ангел, в этом не приходилось сомневаться.

– Вы из отделения в Саскатуне, Роб? Может, вы доставите меня на ранчо моего брата? Это недалеко отсюда. – Она оглянулась вокруг, несколько удивленная. – Во всяком случае думаю, что недалеко. Я вижу, вы верхом, но, может быть, вы вызовете машину по радио?

Он ничего не понял из ее слов. Он знал всех поселенцев в округе, но никаких ранчо здесь не было и уж конечно никаких железнодорожных машин.

Он начал подозревать, что она не в себе. Он решил успокоить ее. Менее всего ему нужна была здесь истеричка.

– Я из Баттлфорда, девушка. Я сопровождаю туда этот фургон, фургон мистера и миссис Флетчер. – Он показал туда, где его ожидали Флетчеры. – Мы будем рады, если вы составите нам компанию.

Похоже, что она оправляется от своего обморока, так что он решил порасспрашивать ее.

– Вы можете назвать мне ваше имя? И откуда вы бежали? И как вы очутились одна здесь, в прерии?

В ваших красных атласных штанишках, мысленно добавил он, с трудом отрывая от них глаза.

– Я Пейдж Рандольф. – Голос ее звучал уверенно. – Я врач, гинеколог, была на конференции в Саскатуне.

Роб старался сохранить невозмутимое лицо, но ему стало ясно, что она сумасшедшая и заговаривается.

– Конференция закончилась в субботу, – продолжала она, – и я поехала навестить своего брата. А сегодня рано утром я отправилась побегать, и, видимо, жара на меня подействовала или еще что-то. У меня закружилась голова и… – Она огляделась вокруг и нахмурилась. – Какого черта, что случилось с кругом в пшенице? Я была в центре этого круга, когда упала в обморок, а теперь его нет.

– Пшеница? Круг? Я уверен, что ничего не могу сообщить вам.

О Боже, да она же ненормальная! Она не опасная, насколько он может судить, но совершенно ясно, что рассудок у нее поврежден. Большая часть того, что она говорит, лишена всякого смысла. Роб встал и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.

Она чувствовала себя неуверенно, но все-таки устояла на ногах. Он почувствовал некоторое разочарование, обнаружив, что она выше его ростом. Она высокая женщина, тут не ошибиться. Худенькая, но на пять или шесть дюймов выше его, который насчитывал пять футов и четыре с половиной дюйма. А когда она встала, то возникло впечатление, что она больше обнажена, чем раньше. Глядя на нее, он испытывал тягостное напряжение в нижней части своего тела, что могло смутить.