Возроди во мне жизнь

Лишь за несколько дней до Нового года я позвонила ему, чтобы спросить, каковы его планы на праздники. Каково же было мое удивление, когда 31 декабря он предстал на пороге! Он похудел на десять килограммов и постарел на десять лет, но держался по-прежнему прямо и не потерял своей ироничной улыбки, которая всегда могла пригодиться. Увидев его с балкона, Верания огласила дом радостными криками и бросилась к нему навстречу, чтобы поцеловать. Вместе с Андресом приехали Марта и Адриана со своими женихами. В доме уже находились Лилия с занудой-мужем и Октавио с Марселой. Таким образом, вся семья генерала вновь собралась под одной крышей.

Разумеется, Алонсо был вместе со мной. Кроме того, мы пригласили Монику с детьми, Пальму и Хулию Гусман. К вечеру должны были приехать Биби, Гомес Сото и Хелен Хайс с детьми. Октавио и Марсела пригласили три пары своих друзей, а Лилия привезла Хорхину Летону, бывшую подружку своего мужа, в надежде выдать ее замуж за моего брата Маркоса. Можно подумать, она не знала, что Милито по-прежнему с ней спит. А быть может, именно потому и затеяла это сватовство.

В общей сложности за праздничным ужином собралось более пятидесяти человек. Я надеялась, что в такой толпе присутствие Алонсо не будет слишком бросаться в глаза, и старалась держаться с Андресом как можно ласковее. Я попросила у него прощения за то, что собрала полный дом народу, когда он рассчитывал на присутствие одних лишь членов семьи. Весь день мы провели на террасе, попивая джин с тоником и лимоном, а Алонсо прогуливался по пляжу в компании счастливой Верании и Чеко, поглощенного охотой на крабов.

Андрес долго молча и наконец произнес:

— Армильиту бык поднял на рога в Сан-Луис-Потоси, Брионеса — в Эль-Торео. Где он настигнет меня?

Голос его звучал так мрачно, что даже мне стало больно. Когда-то гадалка предсказала ему, что он умрет в тот год, когда в течение двух недель на арене погибнут двое тореро.

— Ну, думаю, ты уже спасен, — засмеялась я в ответ. — Год-то уже кончился. Если ты не умрешь сегодня вечером, придется дожидаться, когда быки поднимут на рога других тореро на протяжении двух недель. А к тому времени ты успеешь похоронить всех нас.

— Ты по-прежнему мой лучик света, — странным тоном ответил он.

Я не поняла, шутит он, или просто стал пьянеть быстрее, чем прежде. Но все равно встревожилась и поцеловала его.

Глава 24

Для Алонсо этот год не задался с самого начала. Присутствие Андреса в Акапулько было для него невыносимо. Это и понятно. Несмотря на безупречную фигуру и костюм с иголочки, несмотря на моложавое лицо и приятные манеры Алонсо, Андрес всегда пользовался в обществе большей популярностью. Стоило Андресу войти в комнату и сказать хоть слово, как все присутствующие тут же начинали виться вокруг него. Для детей он был настоящим героем, для гостей — душой компании, хозяином дома и, наконец, моим мужем.

Однажды вечером, когда я решила отправиться в Пье-де-ла-Куэсту, чтобы погреться на солнышке, Кихано не захотел нас сопровождать. Когда мы вернулись, Лусина сказала, что ему пришлось срочно уехать на съемки. Она передала мне записку, которая гласила:

«Я уезжаю. Полагаю, ты понимаешь, в чем дело. Тем не менее, я тебя люблю. Алонсо».

За ужином Андрес отпускал бесконечные шутки по поводу «красавчика», который так удачно нас покинул и оставил, наконец, в кругу семьи. Дети дружно смеялись над его шутками, даже я порой улыбалась.

В первый вечер я чувствовала себя виноватой перед Алонсо, но уже следующую ночь провела в спальне Андреса. Дети никак не ожидали, что к концу года мы не только помиримся, но и станем целоваться у всех на глазах, словно юные влюбленные.

В Мехико мы вернулись почти к середине января. Я не искала встреч с Кихано. Меня забавляли истерики Андреса, и я охотно поддерживала его выпады против Тюфяка, а также помогла смириться с тем, что следующим кандидатом на выборы неизбежно станет Сьенфуэгос.

В начале февраля мы вернулись в Пуэблу, где как раз вступил в должность новый губернатор, которого проталкивал на этот пост Андрес. В Пуэбле Андрес по-прежнему пользовался авторитетом; он очень любил вспоминать о прежних временах и тех почестях, которые ему оказывали. Здесь он чувствовал себя так спокойно и уверенно, что даже забыл о своих обязанностях советника президента. У меня тоже не было ни малейшего желания возвращаться в Мехико и делить с ним огромный тамошний дом, пустой и мрачный после того, как дети уезжали в школу в сопровождении Лусины.

Андрес неотвратимо старел; то у него начинала болеть ступня, на другой день — колено. По вечерам он неустанно пил бренди, а по утрам — чай с черным лимоном. Я бы его пожалела, если бы сад и комната с папоротником так остро не напоминали мне о Карлосе.