Вознесение (ЛП)

Я смотрела из разбитого окна, поражённая тем, какую боль испытывало моё тело. Стекло под моими ногами, хлеставший по мне ледяной ветер.

Мне придётся как можно скорее вновь отключить свои чувства.

Я контролировала это могущественное тело, и приятно было вновь пробудиться. Теперь всё было кристально ясным. Моя жизнь с Браном, Вороньим Королём, то, как мы вместе плыли по рекам к морю. В дни древности альбийские кланы почитали меня как богиню, строили храмы в мою честь.

Плохие воспоминания тоже вернулись — годы, которые сломили меня, когда смертные раздирали меня на куски. Резали мою кожу ракушками, топили, поражались, что я не могу умереть. «Ведьма, ведьма, ведьма…»

После отключения эмоций я правила как Демоническая Королева, бич ангелов. Пока, наконец, я не заключила перемирие и союз с Самаэлем. И добром это не кончилось.

Я задрожала, не желая слишком углубляться в эти мысли. Я убью их всех, и мне станет лучше.

Но почему восторг победы над Самаэлем не приносил большего трепета? Может, всё слишком просто? Сражения толком и не было. Я думала, он даст отпор, но может, он не хотел вредить своей маленькой слабой смертной.

Нет, дело не только в этом. Что-то в моей груди было не так.

Я чувствовала слишком много.

Я дотронулась до своего сердца. Я ощущала, что оно билось как должно, в здоровом ритме.

Всё работало. Тогда почему я чувствовала себя так, будто немножко умираю?

Я изменила позу, выглянув за разбитое стекло, и вздрогнула от осколков в ногах. Когда я в последний раз была живой, я смогла бы пройти по такому, даже не заметив. По крайней мере, я быстро исцелялась.

Я снова посмотрела в окно. Свободный Народ тащил тело Самаэля к чёрной повозке. Кровь лилась из его бока и порезов на теле. Я гадала, сколько его костей переломалось при падении. Наверное, много, но я старалась не задеть никакие органы. Свободный Народ хотел растянуть его смерть. Превратить это в спектакль.

Я снова стиснула грудь, осознав, что мне сложно дышать. Какое мне дело до того, что они сделают с Самаэлем? Или с отпрыском-нефилимом?

Нахер ангелов. Нахер их высокомерных отпрысков. И смертные тоже могут гореть синим пламенем. Я сделаю этот мир пристанищем для одних лишь демонов, для детей, потерянных и отверженных, которых я подниму из земли.

Пришли ли за мной ангелы, когда меня пытали снова и снова, пока я не утратила рассудок? Нет. Я молилась и взывала к ним, как одно сверхъестественное существо к другому. Но зачем им хоть пальцем шевелить из-за той, кто не может чувствовать? Кто не имеет души? Они были так уверены в этом, потому что думали, будто знают всё.

Тяжесть давила на мою грудь так остро, что я едва могла дышать. Мне казалось, будто меня пырнули ножом. Что это?

Что-то не так…

Я уставилась на свои кровоточащие ступни. Наверное, они не могли зажить, пока я продолжала наступать на обломки.

После того, как охотники на ведьм сломали меня, я перестала чувствовать. Я не привыкла к этому. Мне это не нравилось.

Пока я озадаченно смотрела на свои кровоточащие ноги, в комнату ворвалась женщина. Высокая и элегантная, с кружевным воротником, тёмной кожей, в длинном платье до лодыжек. Я узнала её по проблескам воспоминаний Лилы, но не помнила её имени.

Она в ужасе уставилась на меня.

— Что стало с Самаэлем?

— О, — я пожала плечами. — Я выбросила его в окно.

— Какого хера происходит? — завизжала она. — Почему ты выглядишь как демон?

Я склонила голову набок, затем вдохнула. Я уловила лёгкий запах маков. Нефилим.

Ей лучше надеяться, что Свободный Народ её не найдёт.

Я подошла ближе, и стекло пронзало мои ноги. Чёрт подери, почему я не могу отключить свои эмоции? Если я не смогу изменить это, будет ужасно неудобно.

— Ты права. Я демон. Я уже не Лила. Я Лилит, — я улыбнулась. — Раньше я жила в этом замке, знаешь ли, в спальне, где на стене выгравирован мой символ. Некоторые зовут меня Сеятелем. Некоторые зовут меня Железной Королевой. Но когда-то я была Королевой Альбии, правила вместе с Вороньим Королём, — я подняла руки над головой и расхохоталась. — Сеющая Королева вернулась. Дайте всем знать, что я здесь для того, чтобы посеять свою армию и взрастить её из земли, — я просияла, ожидая, что она будет потрясена благоговением.

Но женщина всё ещё выглядела разъярённой, и благоговения ей явно недоставало.

— Ах ты мерзкая гнида. Ты же призрак, да? И теперь ты вселилась в Лилу.

— Не было никакого призрака, — рявкнула я. — Я не вселялась в неё.

В моём разуме замелькали картинки того, как Лила боролась, пребывая в иллюзии, будто на неё напал призрак. Её же погребённые воспоминания начали всплывать на поверхность. Мои воспоминания. Здесь, в моём прежнем доме, они стали сильнее. Она начала вспоминать, как я умерла в прошлый раз, как Самаэль убил меня.

Вся эта ярость покоилась в её разуме, погребённая в неглубокой могиле и желающая вновь восстать. Она не знала, как объяснить это себе, верно? Её хрупкий смертный разум превратил воспоминания в призрака. Но лишь её собственные руки сжимали её шею, терзали. Избивали её саму. Пытаясь донести послание.