Вознесение (ЛП)

Может, мне стоит убраться отсюда. Я могла бы найти Эмму или Освальда. Призрак не явится перед ними; она хотела, чтобы я выглядела больным психом. Для неё всё это — часть веселья, не так ли?

Я повернулась, пройдя мимо зеркала. Но тут что-то заставило меня остановиться как вкопанную. Я как заворожённая не могла больше двигаться вперёд. Я хотела смотреть в зеркало. Оно взывало ко мне как сирена.

Я медленно повернула голову, и у меня перехватило дыхание. В отражении мои волосы развевались вокруг головы, двигаясь так, будто я находилась под водой. Мои глаза потемнели, напоминая чисто чёрную бездну, руки поднялись, запястья безвольно повисли в воздухе. В центре моего лба сиял серебристый символ — луна с лозами.

«Я оставлю тебя в покое, когда ты признаешь, что ты такое. Зло. Развращённая».

Её слова пустили корни в моём сознании, как незваные паразиты, забравшиеся внутрь моего черепа. Плющ обретёт дом в моих мыслях, взяв верх.

«Тебе суждено быть одной. Умереть одной. В изоляции есть сила».

Ожесточённая ноющая боль глодала мою грудь.

«Он тебя не полюбит. А когда узнает, что ты такое, он убьёт тебя. С таким же успехом можно добраться туда первой».

Наконец, я сумела вырваться. Паника глодала мою грудь, пока я бежала к двери. Но прежде чем я успела туда добраться, в меня врезалась невидимая сила, сбившая с ног. Я попыталась привстать на колени, но моё горло снова наполнялось водой. Зловонная грязная жидкость хлынула по моему пищеводу, и я не могла втянуть воздух.

Вот как всё это закончится — я задохнусь насмерть в одиночестве.

Я не могла кричать. Моё тело билось, спазматично содрогалось, конечности ударялись о мебель. Бремя илистой воды давило на меня. Это ведь ров, не так ли? Я тонула во рву.

Это уже случалось прежде…

Перед глазами начало темнеть. Затем проступил ужасающий образ — истинное лицо Самаэля, его глаза, полыхающие первобытным огнём. Это был уже не Самаэль. Это был жнец, и в его взгляде не было милосердия, не было любви.

Он потянулся ко мне, и его кулак пробил мою грудную клетку, ломая кости. Затем я стала падать, стремительно проносясь сквозь ледяной воздух. Выброшенная из окна. Я врезалась в поверхность рва. Мутные глубины заполнили мои лёгкие, и я почувствовала, как жизнь покидает меня, пока мои руки плавали над головой…

Я отчаянно тянулась, пытаясь нащупать что-то вокруг меня. Мои пальцы ухватились за что-то круглое и твёрдое. Каким-то образом это стало спасением, и я дёрнула это к груди, хватая ртом воздух. Иллюзия рва снова исчезла. Жнец пропал.

Я лежала на полу спальни, моё дыхание было затруднённым, хриплым. Светильник снова горел, и тёплый свет плясал по комнате. Я поднесла к глазам маленький жёлудь, испытав облегчение от того, что нашла его.

Посмотрев на себя, я обнаружила красные следы на руках и ногах там, где врезалась ими в мебель. Вскоре эти следы превратятся в пурпурные синяки. Я дотронулась до скулы, чувствуя, что там уже образуется припухлость от удара.

Но не всё исчезло. Грязная вода по-прежнему переполняла мой рот, и я перевернулась на четвереньки, выкашляв на пол жидкость из рва.

Теория о том, что призраки не могут навредить, оказалась ошибочной.

У меня возникло странное ощущение, будто она мне завидует. Она хотела сообщить мне, что Самаэль меня не любит. Она в прошлом была его любовницей? Я знала только то, что он никогда не занимался сексом со смертной женщиной. Но с демоницей? Может, и занимался.

Оставаясь на полу, я обняла себя руками. Задрожав, я прислонилась к кровати, крепко сжимая жёлудь в кулаке. Я не знаю, сколько времени прошло до тех пор, как моё дыхание начало замедляться.

В дверь постучали, и я едва не выпрыгнула из собственной шкуры.

Я сжала жёлудь в потной ладошке.

— Кто там? — мой голос прозвучал почти разъярённо.

Я открыла дверь и обнаружила, что он стоит там в капюшоне, покрывавшем его голову и скрывавшем лицо в тени.

— Да? — мой голос дрожал.

— Что с тобой случилось?

Я посмотрела на своё тело, где синяки уже начали становиться пурпурными. Проблема в том, что он ни за что не поверит мне, если я скажу ему, что это был призрак. Он сам так сказал.

— Ничего, — резко ответила я и показала ему жёлудь. — Но ты можешь попросить Освальда прислать ещё таких?

Время от времени ты видишь себя со стороны, глазами других людей. И в этот момент я осознала, насколько абсолютно и бесповоротно безумной я, должно быть, выглядела — растрёпанные волосы, в руках жёлудь, и прошу ещё жёлудей.

— Зачем тебе понадобился жёлудь, и что с тобой случилось?

Я сжала жёлудь в ладони.

— Просто на удачу. Чего ты хочешь?

Самаэль поднял одну руку и упёрся в дверной косяк.

— Я почувствовал, что что-то не так. И теперь я вижу это.

В моём разуме вспыхнул образ того, каким он выглядел в видении — беспощадный. Безжалостный.