Вознесение

— Я хочу, чтобы вы оба знали, — начала я тихим шёпотом, — что Финн и Элис могут показаться безвредными. Вы можете подумать, что он слабый, что его легко сломать. Но клянусь, он мастер манипуляции. Он пытался настроить меня против вас. И они попробуют настроить вас против меня. Вы должны не допустить этого.

Закладывала ли я фундамент для своего оправдания? Да. Но так уж получилось, что мои слова также были чистой правдой. Он действительно был мастером манипуляции. И если один из них начнёт говорить… если они расскажут ангелам…

Я не могла позволить, чтобы это случилось. Как только мы получим информацию, необходимую Самаэлю для борьбы со Свободным Народом, мне нужно заткнуть его, пока он не распустит язык.

— Думаю, с нами всё будет нормально, — сказал Самаэль почти скучающим тоном.

Дурное предчувствие трепетало в моих нервных окончаниях, когда я представляла, как всё пройдёт.

— Нам нужен сигнал, — прошептала я. — Чтобы мы смогли вытащить их незаметно.

— Зачем нам нужно так осторожничать? — спросил Соуриал. — Мы могли бы привести нашу армию и просто убить всех, кто воспротивится.

— Там будут дети, — резко сказала я. — Большинство людей здесь не знает, что Свободный Народ — убийцы. Прошу, не превращайте это в кровавую баню.

— Кровавую баню? Да я бы никогда так не поступил, — Соуриал казался искренне оскорблённым.

— Я помню, что случилось на лодке Эрнальда, — сказала я.

— Они это заслужили, — хором сказали оба ангела.

— Нам нужен всего один человек, так? — спросила я.

— Пока что, — сказал Самаэль. — Если утащить больше одного, это наверняка привлечёт слишком много внимания. И сигнал — хорошая идея для скрытности, — тихо сказал он. — Если у них тут в тени таится армия демонов, то скрытность — это важно. Что послужит подходящим сигналом?

— На таких праздниках все напиваются, — сказала я. — Люди иногда спонтанно начинают петь народные песни. Я притворюсь, что совсем окосела, и запою народную песню, но изменю одно слово. В песне поётся «Отруби башку под холмом, король мёртв, вороны убивают».

— Почему всё в твоей стране такое чертовски пугающее? — спросил Соуриал. — Почему у вас нет нормальных праздников?

Я улыбнулась.

— Тут в самой почве обитает нечто коварное. — «Я». — Ладно. Я изменю последнее слово, чтобы вы поняли, что это я. Прислушивайтесь к «король мёртв, вороны поют».

— Это даже не рифмуется, — фыркнул Соуриал.

— Вот и хорошо. Тогда это будет выделяться. Это будет сигналом, что я оказалась возле Финна. Вы оба тихонько подберётесь поближе. Используете свои магические ангельские навыки, чтобы незаметно утащить его, и мы уйдём.

Когда мы подошли ближе, я услышала музыку, грохочущую сквозь камни — низкий ритмичный бой барабанов, народные песни. Я ощутила укол ностальгии, моё сердце ёкнуло от знакомости всего этого.

В конце туннеля в каменной стене находилась деревянная дверь. Я открыла её, толкнув, и вдохнула некогда знакомый запах подземного храма, почвы и камня. А вместе с тем и запах десятков смертных — пиво, пот и немного духов.

Среди старых колонн и разрушенных камней люди танцевали под музыку, и их одежда была яркой как драгоценные камни. Разноцветные светильники висели под потолком, отбрасывая золотистые, синие и красные отсветы на толпу. Гуляки носили маски волков, бабочек, оленей и лосей. Всюду бегали дети, визжащие от восторга. Некоторые из них были в самодельных масках из бумажных пакетиков; у других имелись прекрасные маски с яркими цветами и золотой краской.

На стенах храма виднелись гравировки с изображением черепов, подношения и послания к языческому богу смерти. Которым, если так подумать, наверняка являлся Самаэль. По моей спине пробежали мурашки от мысли о тех столетиях, что довренцы почитали его.

В центре старинного храма находилась волчья голова, насаженная на кол, и от её шеи вниз опускались красные ленты.

Ладно. В словах ангелов был смысл. Всё в Доврене вызывало лёгкое беспокойство.

Но я здесь всё равно не ради праздника.

Я уже изображала опьянение, стараясь выглядеть безобидно. Пошатываясь, я подпевала народным песням. Бродя среди древних руин, я сканировала толпу, ища любые признаки Финна. Он был выше большинства людей, с золотистыми волосами и неуклюжей походкой.

Я прошла глубже в толпу, двигаясь между колонн. Когда я заметила вдалеке проблеск льняных волос, настолько светлых, что они почти казались белыми, каждая мышца в моём теле напряглась. Волосы Элис спадали подобно белому пламени поверх платья насыщенно-зелёного оттенка.

«Предательница».

Даже в вороньей маске я узнала бы её где угодно.

По моему телу пронеслась злость. «Ты лгунья, Элис».

Она свела маму с ума, едва не погубила меня, примкнула к армии убийц. Мои пальцы сжались в кулаки.

Я начала двигаться в её сторону, готовая разразиться своей песней. Но по мере моего приближения музыка изменилась, и толпа вокруг меня закружила лихорадочнее, толкая меня.

Когда музыка стала нарастать, толпа принялась скандировать.

«Альбия пробудилась! Надвигается буря!»