Вознесение

Астрал завязан на людских душах и их мечтах, их желаниях, их кошмарах… у каждого человека разные мечты, желания, и кошмары, а значит, для каждого человека существуют разные условия, при которых он мог бы оказаться в астральном пространстве. Эйон пытается найти такую формулу, которая сработала бы если не для всех, то хотя бы для него самого. Так будет даже лучше, ведь не нужно рисковать другими.

— Храмовник Эйон… — раздался милейший, и, в то же самое время, предельно маниакальный голос со стороны открывшейся двери в комнату. — Почему? Почему ты все еще не спишь, Эйон? Хочешь, чтобы к тебе пришел демон бессонницы, а?

— А-а-а, страшно-о-о… — крайне наигранно протянул Эйон, вскочив стула. — Мой Бог, это же легендарная высшая жрица Луна! Кажется, демон бессонницы и впрямь явился ко мне, раз уж сама жрица заглянула.

Сказать по правде, что Эйон, что Луна выглядели крайне молодо для кого-то, кто носит титул «верховного». Но если у Луны есть оправдание, тайна, которую она предпочитает не выпускать за пределы ордена, то у Эйона никаких оправданий при себе нет. Он просто молод, и на этом все — просто так получилось, что верховный храмовник такой.

Луна сняла капюшон, позволив Эйону пересечься с ней взглядами и увидеть улыбку на ее лице, давая понять, что она не собиралась порицать его бессонницу всерьез. Глаза Луны были пусты, они не функционируют, как у обычных людей… проще говоря, — она слепа, но это совсем не мешает ей жить, потому что ей не нужно человеческое зрение.

Так уж получилось, что Луна не человек, она — магическое существо. Куда более «магическое», чем вы можете себе представить. И так уж получилось, что так называемое магическое зрение совсем не чуждо Луне, а то и является ее особенностью.

— Демон, и ангел в одном лице… как ужасно… — драматично прошептала Луна, приложив руку к сердцу и протянув другую руку к Эйону. — Только громко об этом не говори, а то люди будут не в восторге, и тебе придется искать новую верховную жрицу.

Это звучало как метафора, но это метафора в меньшей степени, чем ей хотелось бы.

— Ты высшая жрица уже много лет, я очень сомневаюсь, что люди все еще считают тебя человеком, так что можешь не волноваться… — отмахнувшись на ее слова, успокоил ее Эйон. — И ты единственная, кто вообще был в Астрале — этого достаточно.

Как Луна сама сказала, она пришла в этот мир из Астрала в момент Катаклизма, но вернуться туда она не может, просто потому что не знает, как можно это сделать. Она попала туда не своими силами, и те, кто отправил ее, наверняка, уже давно мертвы. Ну, если к тем, кто отправил ее, в принципе можно применить понятие живого и мертвого.

— И не таких как я ставили под сомнения, Эйон… — усмехнувшись, Луна сделала пару шагов к нему навстречу. — Если люди захотят… они уничтожат кого угодно. Это ж люди.

— Ладно, тогда последний аргумент… — так же грациозно шагнув навстречу к Луне, представляя, будто они на каком-то балу, Эйон подхватил ее за спину и сказал: — Я здесь высший храмовник, и мне не нужна какая-нибудь там другая высшая жрица.

Чувства, которые Эйон испытывает к Луне, определенно нельзя назвать деловыми.

— Это очень мило, лгать не буду… — обойдя Эйона кругом, подыгрывая ему, сказала Луна. — Но это не спасет тебя от наказания за то, что ты до сих пор не лег спать, верховный храмовник.

Когда Эйон вздохнул, он, вместе с воздухом, выдохнул из себя и все веселое настроение.

— Я очень близок… — взглянув на недоделанный магический круг на полу, воодушевленно сказал Эйон. — Я так близок к тому, чтобы понять, как попасть в него!

В центре незаурядного круга красовался большой, двенадцатигранный чертеж, напоминающий своим формой солнце и его лучи, или же очень странную звезду. Чтобы начертить его настолько же ровно, насколько это сделал Эйон, нужно немало терпения.

— Убедить себя в этом — это главное, когда дело касается Астрала… — одобрительно покивав, обрадовалась за него Луна. — Как только ты почувствуешь, что у тебя все получилось, обязательно позови меня, и мы вместе сообщим о твоем открытии.

Эйон ничего не ответил, даже больше — он запнулся. Есть кое-что, что он хочет сказать ей прямо сейчас, но сомнения не позволяют ему.

— Я могу быть честен с тобой? — вдруг уточнил он. — Я могу быть сейчас честен с тобой, и в итоге не получить добрую порцию порицания?

Луне совсем не нравилось, куда он клонит, но она могла сейчас лишь согласиться, иначе Эйон в принципе не станет ничего говорить, а это тем более будет не выходом.

— Я делаю это не ради ордена, но ради того, чтобы помочь тебе… — взяв ее за руку, сказал Эйон. — Я знаю, что ты против этого, но это моя настоящая мотивация.

— Эйон… — ожидаемо нахмурившись, Луна была совсем не счастлива от его утверждения. — От ордена зависит целый мир, а от меня — ничего. Пожалуйста…

— Ты слишком много значишь для меня, — искренне сказал Эйон, сжав ее руку. — Желание вернуть тебя из Астрала мотивирует меня сильнее всего.