Возможно всё

В душе снова закипала волна гнева. Бледное лицо девушки, облепленное мокрыми, спутанными волосами, казалось, горело яростью, глаза сверкали, ровные, один к одному, белоснежные зубы прикусили верхнюю губу. Вовсе она не чувствовала себя мокрой беззащитной мышью, которая свалилась в бурлящий ледяной ручей и вот-вот погибнет. Ну и что, пускай на ней разорванное в клочья платье, испачканные глиной босоножки… На свете есть настоящие ценности, за которые можно умереть. Она готова дать отпор любому, кто только попробует сунуться…

А второе… Голос разума тихо говорил ей: девочка, милая, побереги себя, не сопротивляйся, предложение сероглазого водителя разумное, вокруг пустыня, холмы и пустоши, поливаемые дождем.

Интересно, проедет ли еще кто по дороге? Наверняка этот человек сделал круг специально из-за нее. Возможно, он из местных и понимает — никто ночью не подвезет до города случайного пешехода.

Все существо девушки напряглось, ее даже бросило в жар. Неужели он положил на нее глаз и решил сделать своей жертвой, насладиться где-нибудь в глухом месте плодами подлой победы? Как он похож на злобного паука-птицееда, готовящегося выпрыгнуть из засады на доверчивого цыпленка…

Мужчина сидел и ждал, ровно шумел двигатель, капли дождя стучали по капоту автомобиля. Светились призрачным светом приборы на панели управления. Звучала тихая, спокойная музыка.

* * *

— Предлагаете, чтобы я села в вашу машину? Так? — с независимым видом спросила Миллисент. Ее взгляд был смел и независим. — Вы этого точно хотите?

Мужчина молча кивнул. Он смотрел вперед, на дорогу, его сильные, обнаженные по локоть руки спокойно лежали на руле.

— Хорошо, я подумаю, — криво ухмыльнувшись дрожащими от холода губами, согласилась девушка. Будь, что будет, но в обиду она себя не даст!

Миллисент прошлепала по лужам, обошла спереди автомобиль, с трудом забралась вовнутрь, стараясь обрывками платья как можно тщательнее задрапировать свою наготу.

Водитель повернул рычажок, сильнее раздался звук вентилятора.

Сухое тепло моментально обняло ее, согрело руки и ноги, но не принесло спокойствия душе. Сейчас девушку раздражало все, даже спокойная мелодичная песенка, раздававшаяся из динамика.

— И выключите, если можно, вашу музыку! — нервно попросила Миллисент, шмыгнув носом. — Что за привычка, сразу глушить людей глупыми песнями.

— Это Моцарт…

— Какая разница!

Мужчина кинул на пассажирку короткий взгляд — стальные глаза оценивали продрогшую и до последней нитки промокшую девушку, брякнувшуюся рядом на сиденье.

М-да, перепуганная чем-то насмерть, испачканная грязью голубоглазая мордашка смотрит неприязненно, даже враждебно… Он протянул руку к кнопке приемника, нажал на нее. Музыка оборвалась, словно ее проглотила мрачная дождливая ночь.

С босоножек, облепленных глиной, моментально натекла грязная лужа.

Он понимает, что я его боюсь, сделала вывод Миллисент. Следит за мной, наблюдает исподтишка. Интересно, какую подлость мне готовит? Боже, какая я идиотка! Испугалась дождя и прыгнула в машину к первому встречному.

Машина, наверное, стоит кучу денег. Сиденья из настоящей кожи. Вон как он надулся от гордости за свою телегу! Может быть, следует попросить прошения за лужу?

А, черт с ним, обойдется! Надо прежде всего помнить — все мужчины сами хорошие свиньи, исключений не бывает!

* * *

Неожиданно водитель проговорил:

— Не обращай внимания на лужу, она высохнет. Лучше высморкайся.

На коленях у Миллисент появилась коробка с салфетками. Все правильно! Потом он предложит коробку конфет, потом глоток вина из плоской серебряной фляжки, потом разговор пойдет о чашечке кофе в мотеле! Старая пластинка, как тупы и неоригинальны ловеласы!

Об этом много раз рассказывала подруга Кэт и предупреждала: все заканчивается одним и тем же — насилием. «Но помни, дорогая, мужики пугливы, как зайцы, — учила она. — Стоит лишь как следует заорать или пригрозить полицией, подонки тут же уносят ноги восвояси».

А ей-то что сейчас делать? Глухая ночь, проливной дождь, безлюдные места… Полиции здесь не дождешься.

* * *

Примерно через милю пути мужчина, не поворачивая к девушке головы, поинтересовался:

— Куда ты едешь?

— Не ваше дело! — грубо ответила Миллисент, с вызовом задрав свой пухлый, с ямочкой, подбородок. Если бы она сама знала, куда! — И предупреждаю, если вы будете приставать с разговорами или распускать руки, я закричу!

Лучше расставить точки над «i» сразу, так спокойнее.

Мужчина помолчал, затем вновь спросил своим хрипловатым баритоном:

— Тогда скажи мне, откуда ты бежишь? Говори, говори, я хорошо знаю здешние места. Но только не кричи, хорошо? Я не люблю, когда меня в этот поздний час беспокоят криком! Итак, откуда ты по такой погоде несешься?

Вопрос прозвучал очень миролюбиво, и девушка не стала скрывать правду:

— Из Волчьего лога, а что?

— Ничего. — Водитель внимательно смотрел на дорогу. — Хочешь, я отвезу тебя обратно? Решай побыстрее, мы не так далеко отъехали. Ты оставила там свою машину и всю одежду, так?