Возможно всё

— Мне есть, что вам рассказать, Роджер! — сказала Миллисент. — Но сначала надо выспаться! Я дремлю прямо на ногах. Все в порядке. Черепица уложена, балки подогнаны, стропила как новенькие. Потопа больше не будет. — Девушка зевнула. — Да еще вот, мастер Редкноп будет учить меня вождению!

Миллисент даже не упомянула о встрече с бывшим работодателем. Зачем? Это пройдет, забудется, как забываются страшные сны.

Увидев милого Роджера, она вообще забыла о существовании этого несчастного человека, бедного мистера Хоггвардса. Реджинальд даже не знает, что такое любовь, кроме того, он ей совершенно не интересен, как человек. Он подлый! Он не мужчина.

Миллисент найдет способ, как поставить в известность маму о действительном положении дел, просто позвонит отчиму и расскажет, у какого хорошего человека работает.

Засыпая, девушка пыталась обдумать, как же теперь вести себя, чтобы Роджер, который умеет читать ее мысли, не догадался, что она его полюбила.

Ему надоели девушки и женщины, заглядывающие к нему сначала в карман, а потом в сердце? Замечательно! Она прямо скажет, что ей не безразличны его миллионы, она будет хорошей домоправительницей, будет экономить его деньги.

Но о своей любви она не скажет Роджеру никогда!

Она умрет когда-нибудь, ее похоронят под старым дубом, посреди поля. Будут петь птицы, летать стрекозы. С тихим шелестом слетит на могилу дубовый лист…

Роджер, может быть, положит букетик из незабудок на могильный камень, и все. Ей и этого достаточно. Интересно, а как она умрет? Наверное, старой девой, в скромном домике под красной крышей, в кресле-качалке, под веселое пение верной канарейки. Любимая кошка обнаружит ее холодный труп, завоет с горя и приведет старых, добрых соседей. Как хорошо!

Но кого это привела к ее трупу любимая кошка? Кто так трясет ее за плечо? Разве она не умерла?!

…Миллисент открыла глаза и увидела над собой обеспокоенное лицо Роджера. Комната залита ярким солнечным светом, за окнами поют птицы, голова свежая, тело наполнено силой.

— Доброе утро, Миллисент! — сказал Роджер. — Прости меня, что не мог раньше приехать. Что вчера здесь произошло? Ты разговаривала с Реджинальдом Хоггвардсом, мерзавец приходил в мой дом?

— Никто сюда не приходил! — искренне ответила Милли.

— А это откуда? Я нашел это на крыльце! — Роджер показал девушке пухлый конверт. — Тут написано «М. от X.»

Из конверта посыпались деньги.

— Я не понимаю! — Она оторопела. — Кто это «X»?

— О, еще раз прости меня, Милли, теперь до меня дошло. Это Хоггвардс заплатил тебе за работу! Все тайное становится явным.

Лицо Роджера стало виноватым, мальчишеским.

— Как? Еще раз? А его премия и прочее? — страшно удивилась Милли.

— Миллисент, тогда я тебя немножко обманул. Ты была в отчаянии, надо было видеть, как ты тряслась и беспокоилась! Я отдал тогда свои деньги.

— Роджер, обман есть обман. Оставьте этот конверт себе.

— Ты с ним разговаривала?

— Нет, я с ним не разговаривала. Он разговаривал со мной. И запомните, мои личные дела касаются только меня, меня и моей семьи! — Голос Миллисент стал строгим. Она отчитывала этого взрослого человека, как мальчишку, и обманывала, как мальчишку.

Да расскажи она Роджеру правду о вчерашнем разговоре, он тут же побежит в Волчий лог и надерет уши бедняге Реджинальду! Хватит с него и прошлых синяков.

Миллисент окинула взглядом крепкую фигуру Роджера. Какой он сильный, большой. Разве можно его сравнить с тщедушным Хоггвардсом?

Но не это занимало мысли Миллисент. Ее занимало то, что она сама стала другой.

* * *

Почему она совершенно не стесняется того, что лежит в постели, а в комнате находится посторонний человек, да еще в строгом деловом костюме, с папкой в руках? На ней-то самой, только ночная рубашка!

Если бы кто неделю тому назад намекнул ей на возможность подобного пробуждения, она ни за что бы не поверила! Да еще бы возмутилась: «Как это безнравственно!»

— Роджер! — позвала Миллисент.

Тот стоял у окна и смотрел вниз, на изрытый канавами двор. Милый, расстроенный мальчик.

— Скажите, каким бы словом вы определили этот наш утренний разговор? Ну то, что я в постели, а вы вошли без стука, и прочее?

Господи, как легко она задает ему такие откровенные вопросы!

— Это безнравственно! — откликнулся Роджер.

Миллисент засмеялась.

— Я тоже так думаю. Почему вы в таком строгом костюме?

— Через час уезжаю в аэропорт, встречать сестру, свою милую Флоренс. Ты сумеешь приготовить парадный обед?

— Будут гости?

— Только сестра! Но не вздумай готовить рыбу, она ее терпеть не может! Вспомни, она ихтиолог! Рыбы, любые, для нее живые существа, объекты для изучения, а не кусок филе или что-то там под соусом!

— Роджер, — вновь позвала тихим голосом Миллисент. — Я приготовлю обед, не беспокойтесь, только погладьте меня по руке, как тогда, вечером у камина…

Он положил свою крепкую ладонь на ладошку девушке и шепнул:

— Только тогда ты была в халате, помнишь? А халат распахнулся…

— Так вы смотрели тогда на мой голый живот и молчали?! — воскликнула Миллисент.