Возможная Жизнь

-Ангел – этот грудной голос звучал из самой преисподней. Подняв голову, мне предстояло увидеть самого дьявола! Его рост был около шести футов и четырех дюймов, а тело было настолько подготовленным, что даже дорогая ткань смокинга не скрывала той мощи и силы, которые источало его натренированное тело. Любой на его фоне казался жалким и ничтожным, а красота лица этого мужчины стала настоящей насмешкой. Ледяной взгляд подчинял и внушал животный страх; хищная улыбка, которая сейчас была растянута на его губах, заставляла желать одного – бежать как можно дальше. Никогда прежде мне еще не приходилось сталкиваться с людьми, подобными ему. Настолько уверенный, властный и опасный он сейчас стоял передо мной. Я видел в его глубинно ярко синих глазах разрушающую ярость. А черные, как смоль волосы и густые вразлет брови предавали этому хищнику еще более демонический вид.

Но когда он переместил свой взгляд с меня на Габриэллу, вся это ярость пропала. Его глаза наполнились чем-то нечитаемым. Этот мужчина протянул правую руку, свободную от черной перчатки, и через секунду получил полное подчинение Габи. Я знал, видел – больше она не принадлежала ни мне, ни себе. Она была в его власти и в его объятиях.

Одной рукой он поглаживал ее лицо, а другой, той, которая была затянута в черную кожу, держал крепко за талию. Я не мог видеть ее глаз, но уже знал, чем это было. Недостающие части пазла сошлись и образовали идеальную картину – два падших ангела, две противоположности. Но оба настолько прекрасные и возвышающиеся над остальными в своем неоспоримом превосходстве. Это был совершенно другой мир – их мир, в который они никому не позволят войти. Он был ее темным началом – она, его светлым продолжением. Рай и ад смешались воедино.

Переведя взгляд с ее лица, он посмотрел на видневшуюся из-под выреза платья цепочку того католического креста, который она носила не снимая. И тогда его глаза наполнились такой болью, которую я никак не мог объяснить. Словно этот крест был целым миром. Великой ценностью, которую могли постичь только они двое. И в момент, когда он вновь посмотрел в лицо Габи, она кивнула ему, отвечая на немой вопрос, видневшийся в немыслимой синеве глаз.

Закрыв глаза, мужчина прижался губами к ее лбу, а между его бровей пролегла глубокая складка. Но во всей этой сцене пугало меня то, с какой зависимостью Габриэлла благоговела от любого движения этого незнакомца. Она словно растворилась в нем. Ее тело превратилось в нечто сверхчувствительно, реагируемое только на него.

Мне было страшно пошевелиться, вздохнуть лишний раз, потому что это было начало конца. Конца всему, что я строил последние восемь лет. Теперь Вернон стал песчинкой. По сравнению с ним, он был ничем. Вот эта часть, которую я не мог разгадать. Вот ее тайна, которую она скрывала даже от меня.

Я знал всех людей, которые окружали Адама последние десять-пятнадцать лет. Но не его. Кто он такой? Почему о нем ни разу не всплыла нигде информация? И почему ты так беззащитна рядом с ним? Кто он для тебя, Габи?

-Габриэлла? – я хотел получить ответы на свои вопросы. Я имел на это полное право! Но было лишь раздражение и презрение в синих, как сапфиры, глазах, которые тут же открылись, стоило мне сказать слово.

Для него я был помехой.

-Лео… – развернувшись в его руках, она не могла подобрать слов.

-Наверное, я должен представиться, чтобы разрешить твою внутреннюю борьбу. Меня зовут Николас Марино. Но известен я небольшому количеству человек, как личная тень Адама Андроуса – от его улыбки, моя спина покрылась холодным потом. Но теперь кое-что становилось понятно.

«Свою прирученную сторону он тоже способен выпускать. Ее и называют тенью. Тенью, которую он выдрессировал и создал по подобию беспощадного и неустрашимого хищника. Того, кого нельзя увидеть и поймать. Вот в чем его сила. Эту тень и бояться остальные. Потому что никто и никогда не мог просчитать ее появление и того, на что она способна» – вспоминая ее слова, теперь я понимаю, что тогда она говорила именно о нем. О живом человеке, а не о второй стороне Адама.

-Тень? Но что это значит?

-Это значит, что я, как и она, принадлежу ему – Габриэлла умела контролировать себя, как никто. Но когда речь начинала заходить об Адаме, этот контроль трещал по швам. Но не его. Мужчина, стоящий передо мной сумел не выказать ни единой эмоции, говоря о таком человеке, как Андроус, при этом явно хорошо знакомый с настоящей его личиной. – Но уже ненадолго – это было сильнее любого обещания. И даже не зная ничего о нем, я всей душой поверил в сказанное.

***