Возьми меня в полночь (ЛП)

— Хм, — пробормотал Матиас. — Я понимаю Зейна, перекрытие кислорода заставит тебя быстро отключиться, но мало развяжет язык. Он советует мне провести час, дробя твои кости, чтобы ты заговорил.

Морщась при воспоминании, Айс по-прежнему молчал. Его чертовы кости все еще пульсировали. Айс знал, что он никогда не сможет вернуть Матиасу долг, но надеялся, что кто-то из Братьев Судного Дня сделает это.

— Ты остался очень преданным перед лицом огромной боли. Жаль, что ты не успеешь передумать.

Матиас сделал паузу, словно надеялся, что Айс станет умолять о пощаде, и вздохнул.

— К несчастью для тебя, я могу читать чужие мысли, и это не очень приятно. Мои методы особенно эффективны, когда объект ослаблен болью. Я советую рассказать мне, где находится книга и какая женщина ей владеет, чтобы избавить себя от трудностей.

— Да пошел ты.

— Вижу, ты полон решимости. Похоже, это наследственное. Потребовалось много усилий для контроля над Гайлин, чтобы я и другие могли получить удовольствие до ее смерти.

Айс пытался перекрыть ментальный образ, но он пришел к нему, как реактивный самолет. Гайлин… такая молодая, такая невинная, миниатюрная, открытая издевательствам Матиаса и его приспешников. Раскаяние и чувство вины, терзавшие Айса последние двести лет, накинулись на него заново. Почему он не предвидел, что произойдет?

Тем не менее, он ничего не сказал, отказавшись дать Матиасу новый способ пытать его.

Матиас подкрался ближе. Айс знал это из-за порыва воздуха за спиной и зловония. Рикард, уверенный, что злодей приготовил больше пыток, напрягся.

Матиас прошептал ему на ухо:

— Ты расскажешь, как достать Дневник Апокалипсиса. У меня больше способов одолеть тебя болью, чем у тебя хватит стойкости. И я терпелив. Если ты настаиваешь на том, чтобы процесс был трудным, знай, что мне очень понравится тебя ломать.

Айс не сомневался, что Матиас может найти безграничное количество способов причинить ему боль. Но, несмотря ни на что, Айс никогда не оставит Сабэль на пути этого безумца. Его собственная жизнь кончена. Сабэль… она нужна магическому миру, а Айсу нужно просто знать, что она живет хорошо и счастливо.

— Пошел ты.

— Давай посмотрим, насколько ты храбрый, скажем, через полчаса. Я нашел самого интересного человека с самым восхитительно извращенным умом. Я проверил это на МакКинете, прежде чем сжечь его. Такой приятный крик. Я надеюсь, ты окажешься таким же интересным.

По мановению пальцев на скрипучих петлях распахнулась дверь из тяжелого металла. Послышались шаги. Тяжелые. Тот, кто вошел, был массивным. И он тащил что-то легкое, но твердое по земле. Он очень скоро узнает, что это, но Айс не сомневался, что это знание окажется мучительным. Люди полагались на пытки, поскольку у них не было магических средств для принуждения к сотрудничеству.

— Этот? — спросил грубый мужской голос.

— Он самый. Не знай пощады, — продолжал злой волшебник. — Он особенно опасен.

Вновь пришедший ничего не сказал, просто рассмеялся, это было похоже на звук от гравия, грохочущего в металлическом ящике.

В следующий момент Айс услышал свист, потом щелчок кнута. Затем через его спину обожгла линия огня. Агония. В считанные секунды кровь просочилась из раны и стала стекать по спине. Он едва успел принять последствия первого удара, последовал второй, и третий. Пот проступил по всему телу, несмотря на холод комнаты. Он прикусил внутреннюю часть щеки, чтобы сдержать крик. Но, Боже, он мог чувствовать, как хлыст разрывает кожу, рвет мышцы, стремясь пробраться к костям.

По одному вздоху за раз. Айс сфокусировался на движении воздуха внутрь и наружу. Он вернулся мыслями к Сабэль, отчаянно пытаясь сосредоточиться на чем-либо, кроме следующего удара кнута, который обернулся вокруг талии, щелкнув чуть ниже пупка и вытягивая свежую кровь. Или удара, который вскрыл чувствительную плоть на затылке.

Красота. Доброта. Храбрость. Интеллект. Великодушие. Сабэль. Он держал ее недолго, но знание того, что он перенес эту пытку и Матиас не узнает у кого дневник, доставит ему удовлетворение. В своих мыслях Айс незаметно подошел к ней, обнял, спрятал лицо в ее шее…

Затем он почувствовал руки Матиаса на плечах, ублюдок стал копаться у него в голове, исследуя мысли. В мгновение ока Айс полностью стер их.

— О чем ты думаешь, воин? — потребовал Матиас. — Кто занимает твои мысли?

«Пошел ты».

Айс послал эту мысль Матиасу, болезненная усмешка растянула его сухие губы.

С ментальным ревом Матиас пробрался в голову Айса, точно так же, как удар кнутом, приземлился на его плечо и вокруг бицепса, разрывая плоть. Каждый дюйм спины истекал кровью, которая впитывалась в пояс брюк. Не сосредоточенная на Сабэль, свежая боль ворвалась внутрь, и вспышка от удара кнута бросилась к его сознанию. Он скучал по спасению, которое приносили мысли о ней, но отказался рисковать.

Его колени подогнулись, но он заставил себя стоять. Кнут снова ужалил, на этот раз бедро, разрывая штанину и кожу. Тем не менее, Айс отказался кричать или сдаться.