На которой сейчас отлично работает Бельц! И нет, мне ничуть никого не жаль.
Поделом! Буду злой, но так им и надо.
Меня волнует только тётушка, что, наконец, начала строить своё счастье с мужчиной.
Моя сестра, которая, кажется, тоже начала приглядываться к одному врачу, который ухлёстывает за ней уже не первый год.
И друзья, у которых всё прекрасно.
И, конечно же, мой… любимый кредитор, что задрал выбивать из меня долги. И хоть он этого не делает, часто шутит на эту тему. Всё должницей зовёт, да по паху хлопает. Придурок озабоченный.
Но за это…
— Прости, — снова поднимаю свои ладони к его лицу и прижимаюсь, как могу. — Но ты ведь знаешь, что я тебя лю?
Мило улыбаюсь и вижу, как тает этот морозный лёд в его серых, таких очаровательных глазах.
— Знаю, — оставляет лёгкий поцелуй. — Как и я тебя.
И я улыбаюсь.
Таю его в объятиях. Под его ласками. От умелого языка. И отдаюсь. Прямо как в первый раз. И прощаю всё вновь. Даже этот щипок на попе, из-за которого кусаю Рихтера за губу.
А он отрывается. Мы прислоняемся друг к другу лбами и тяжело дышим.
— Я тебя никуда не отпущу, — шепчет так тихо, приглушённо, что я готова на всё. — Ты будешь со мной. Всегда.
Я усмехаюсь. Обвиваю его шею руками и получаю наслаждение от этого пожизненного приговора.
— Как прикажете, мой любимый судья.