Возьми меня в долг

Да попробуй это сделать ещё! Особенно, когда по твоим ногам течёт кровь, которая потом впитается в одежду.

Шмыгаю носом и стараюсь не заплакать сильнее. Мне всегда страшно в таких ситуациях, и вот сейчас мне боязно ещё больше.

Особенно, когда я чувствую на внутренней стороне бедра… Ткань. Рихтер ведёт чем-то по моей коже там, где только недавно стекала жидкость, обжигающая кожу.

– Какой ты заботливый, – цежу сквозь зубы и опять пытаюсь вырваться.

– Правда? – мне кажется, или в его тоне удивление? – Мне просто не хочется замарать брюки.

– Скотина, – выпаливаю на русском.

– Что?

– Иди к чёрту, – это уже на-немецком.

– Плохая ты всё же девочка, Виолетта, плохая, – слышится тихий смешок, и рука с тканью пропадает от моих бёдер. – А плохих девочек… Нужно наказывать за их острый язык.

Губы распахиваются в немом возгласе, потому что Рихтер, сказочный ублюдок, толкается вперёд. Входит в меня, растягивает, вырывает из моего рта шипение, а из глаз – слёзы.

Нет, не от боли.

А от сжирающей меня обиды.

Он – козёл. И я впервые встречаю на своём жизненном пути такого… Ах, чёрт…

Морщусь от его очередного толчка. Он просто берёт. Не спрашивает. Сминает мои ягодицы ладонями. Грубо, жёстко. Так, что боль между ног заглушается. И удары его тела о мое…

Уже не кажутся такими болезненными. Наоборот… Он двигается во мне около минуты. Не сказала бы, что быстро, нет, медленно, давая привыкнуть.

И я делаю это, только веду ногтями по стеклу и прикрываю глаза.

Очередной удар. Проникновение в моё тело. Движение взад-вперёд.

Я выдыхаю, когда чувствую его член внутри себя. Скользит тяжело, но… Я не понимаю, как так вышло. Я возбудилась, да, и дала Рихтеру повод, чтобы взять меня прямо здесь и сейчас.

И всё из-за чего?

Сама не знаю.

И всё же, да, судя по всему я – мазохистка.

Но я не отрицаю, что Рихтер красивый. Да, вот только это – всего лишь оболочка. Внутри скрывается монстр.

Который без промедления, даже узнав о том, что я – девственница, продолжает трахать меня, несмотря на то, что мне не нравится.

Или…

Тёплое чувство внизу живота растекается, как блинчик на сковородке.

Я сама как будто лежу на раскалённом металле, пока огонь подогревает со всех сторон.

И мне страшно от этого. Потому что нравится, что делает этот мужчина.

И я не сдерживаюсь.

Выдыхаю тихий стон и зажмуриваюсь, когда становится ещё приятней.

И я готова провалиться сквозь землю, потому что это маленькое недоразумение… Замечает ледышка.

– Кто же у нас такой противоречивый?

Я готова ещё раз послать его к чёрту.

Но почему то именно сейчас ко мне в голову ударяют его слова про… минусы. Он прибавляет их к участи Камиллы. И хоть я знаю, что ничего не будет, всё же держу язык за зубами. На всякий случай.

И молча стыжусь, когда испытываю эти умопомрачительные чувства… впервые.

Я начинаю задыхаться.

Пальцы на руках сводит от той силы, с которой сжимаю их. От ненависти к себе.

Слегка выгибаюсь, когда Рихтер делает один стремительный толчок в меня. Такой резкий, выбивающий воздух из лёгких.

И мне опять нехорошо.

– Я тебя…

Хочется скинуть куртку с тела. Жарко. Очень. Избавиться от одежды и плюхнуться в бассейн на улице, чтобы охладиться.

Я уже наготове.

Спиралька внизу живота изнывающе закручивается сильнее. Уже на пике.

Вот-вот рванёт.

И, когда Рихтер делает ещё несколько стремительных ударов, которые неумолимо убивают, я…

Напрягаюсь.

– …ненавижу.

Закусываю губу и вместо стона, что рвётся наружу, издаю самый настоящий скулёж побитого щенка.

Потому что между ног всё сводит. Горит. Сокращается. Я чувствую ледышку каждой клеточкой тела. Пока силы уходят. А ноги не могут стоять без поддержки Александра.

Меня накрывает лавиной. Мощной. Охлаждающей. Но на пару секунд дающий такой контраст… От которого перед глазами летают звёздочки.

И я чуть не падаю, когда Рихтер делает шаг назад.

– Я знаю.

Скатываюсь по столу вниз, вытирая со лба взявшийся из ниоткуда пот.

Боковым зрением замечаю, как мужчина изливается на мебель, на которой только что изнывала я. Как хорошо, что не в меня…

Хоть одной проблемой меньше. Не придётся гробить организм абортивными таблетками.

Перевожу дыхание и заставляю себя встать.

Что я благополучно, но с трудом делаю. Ноги дрожат. В коленках, в стопах. И пальцы трясутся из стороны в сторону. Хорошо, что я уже не плачу.

Хотя… Слёзы подступают к глазам. От всё той же обиды.

Встаю, опираюсь ладонью о стол. Я осталась без белья. Поэтому натягиваю джинсы на голое тело. На всякий случай снимаю куртку, обматываю на бёдрах. Если вдруг… Кровь будет видна на ткани.

Поднимаю взгляд на мужчину, что уже поправил на себе одежду. Смотрит на меня сверху вниз. Уже не с насмешкой или каким-то желанием.

Нет.

Равнодушным, ледяным взглядом, который мне хочется размазать.

Я не буду плакать.

Мне надо быть сильной. Я уже не маленькая девчонка, что роняет слёзы по пустякам.

Поэтому… собираюсь. Делаю шаг вперёд.

– Я скину тебе двадцать тысяч долга, – внезапно огорошивает. Но я не показываю своё удивление на лице. – За твою девственность.

Его слова проходят мимо ушей.