Возмещение ущерба

Голова Адамс дернулась, как на шарнире. Возле жены стоял Роберт Мейерс.

51

Такси высадило ее возле главного входа в Коламбия-сентер — черный небоскреб, очертания которого прорезали панораму Сиэтла, как в трех тысячах миль от него на Восточном побережье панораму прорезает памятник Вашингтону. Дана прошла через просторный мраморный вестибюль с многочисленными лифтами и лестницами, как сетью опутывавшими все восемьдесят этажей здания, и поднялась на лифте на самый верхний этаж. Выйдя, она очутилась в частном клубе, в правлении которого состоял ее брат.

Черный мраморный пол и стены освещал мягкий голубоватый свет, к которому Дане надо было привыкнуть. Трое чернокожих мужчин, подсвеченные желтыми прожекторами, бережно сжимали в объятиях инструменты, как обнимают возлюбленных перед долгой разлукой. Саксофонист играл сентиментальное соло, и две хорошо одетые пары, приникнув друг к другу, раскачивались под музыку на крошечном танцевальном пятачке. На расставленных по кругу столиках горели свечи, а из каждого обзорного окна открывался широкий вид сверху на Сиэтл и залив Пьюджет, протянувшийся от Маячного мыса на севере до протоки Дьюуомиш на юге.

Он стоял возле барной стойки со стаканом в руке. Выражение его лица, когда он увидел ее, выражение крайнего облегчения, сказало ей о том, что он волновался и глаз не спускал с двери. Майкл Логан глубоко вздохнул, потом улыбнулся — улыбка эта показалась ей застенчивой — и сделал несколько шагов навстречу ей, ступив на танцевальную площадку. Они неловко помедлили, как парочка, решающая, танцевать или нет. Логан подвел ее к незанятому столику возле западной стены, пододвинул ей стул и сел напротив спиной к открывавшемуся из окна виду. Появилась официантка. Логан вопросительно взглянул на Дану.

— Виски и воду. Виски со льдом, — сказала она.

Логан кивнул.

— Два виски.

С минуту они не нарушали молчания, предпочитая лишь глядеть на мерцающий огонек на разделявшем их пространстве стола. Затем Логан спросил:

— Ну, как ты себя чувствуешь?

Дана улыбнулась. Из всех вопросов, которые ей мог задать детектив Логан — удалось ли ей поговорить с Элизабет Адамс, признала ли та серьгу, — из всего, что было так важно, Логан спросил самое важное: как она себя чувствует.

— Прекрасно. Спасибо, что спросил.

Логан откинулся в кресле, внимательно, пристально глядя на нее, словно на портрет, выставленный в музее, или на статуэтку в витрине.

— Что случилось? — спросила она, смущенно догадываясь о причине такого внимания.

— Не знаю. Ничего, наверное. Просто… ты очень красивая, если позволишь сказать тебе такое.

— Позволю. — Она улыбнулась. — И еще раз спасибо.

— Так как же все прошло?

Она глубоко вздохнула:

— Как у Золушки на балу.

— Ты говорила с ней?

— Очень коротко.

— И…

Взгляд Даны был устремлен вниз, к огонькам паромов, движущихся по заливу Элиот в направлении Бремертона и Вэшн-Айленд. Потом она поглядела на него.

— Она вспомнила меня. Несмотря на необычность обстановки и то, что я была так наряжена и напомажена, она меня узнала. И не думаю, что этим я обязана одному-единственному ужину двадцать лет назад в День благодарения.

— Что она сказала?

— Ей не пришлось говорить. Я все прочитала в ее глазах. И позже вечером я ее нашла.

— Ты ее спросила о серьге?

Дана кивнула.

— Она признала и серьгу, и то, что ей известна фамилия Уэллеса. Кажется, она разволновалась.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что на ней были две такие серьги, Майк.

Логан секунду подумал:

— Должно быть, Мейерс заказал копию.

— Наверно. Судя по ее реакции. Кажется, она так и не обнаружила пропажи. Но как это могло быть: он знает, а ей ничего не известно?

Логан покачал головой:

— Непонятно. Хотя сомневаюсь, что есть что-то, что было бы скрыто от него. Если он заподозрил ее измену, то, вероятно, организовал слежку. Бутер мог обратить внимание на то, что из дома твоего брата она вышла без серег, и позднее это подтвердил. Что и могло послужить побудительной причиной проникнуть в дом твоего брата.

— А почему Бутер не сделал этого сам?

— Слишком рискованно. Если б что-то не заладилось, событие тут же связали бы с Мейерсом. Кинг и Коул необходимы были в качестве буфера.

Официантка поставила на черный кафель стола их напитки на подставках. Последовавшие за тем полчаса Дана детально пересказывала Логану, как все происходило — в цепочке гостей, тянувшейся к Мейерсу, и позднее, во время их разговора. Рассказала она и о том, как в середине этого разговора внезапно невесть откуда перед ними очутился Роберт Мейерс, и Дана ухитрилась ретироваться и скрыться в толпе так же мгновенно, как появился он.

— Все это потребовало от тебя немалой смелости.

Она отмахнулась от комплимента:

— А что еще нам оставалось? Выбрали то, что посчитали лучшим.

— Вот почему я и говорю о смелости. Нет, я серьезно, Дана. Бывает, оказываешься в рискованной ситуации неожиданно и действуешь по наитию. Если повезет и тебя не убьют, после говорят, что ты герой. Но на то, что проделала ты, потребовалось куда больше мужества, потому что у тебя было время все обдумать и оценить опасность, но ты все-таки решилась.