Далее следует вид. Собаки произошли от волков. Этот вид характеризуется стайной организацией, общением и восприятием мира посредством органов чувств, а также пониманием своего места в стае и лидерства. Всем собакам необходимо играть в стае ту или иную роль. Им нужна работа. Они могут быть охранниками, охотниками или спасателями. Поняв инстинктивные потребности собаки как вида, вы наверняка поймете ее расстроенные чувства от того, что надо всего лишь пройти пару кварталов по соседству пару раз в неделю. Неудовлетворенность собаки является подсознательной, зачастую компенсируясь поведенческими проблемами.
На третьем месте — порода. Приручив собаку, человек стал выводить породы, культивируя специфические генетические черты и способности. Породы — по большей части творение рук человеческих. В моей формуле породы представляют собой характеристики, которые мы генетически изменили или усилили с тем, чтобы определенные собаки выполняли определенные задачи лучше, нежели прочие. Например, бладхаунды обладают невероятным обонянием; грейхаунды — великолепные спринтеры; бордер-колли крайне умны; а немецкие овчарки — отличные охранники.
Сегодня практически все это служит людским нуждам: скажем, умение пасти овец, брать след и выслеживать дичь. Эти разнообразные черты могут повлиять на психологию и энергию собаки. А уровни энергии — в рамках одной и той же породы — бывают разными: высокими, средними и низкими, в зависимости от чего собаки стремятся к исполнению внушаемых генами задач с разной степенью рвения.
Уровень интеллекта и черты характера определенно варьируются от породы к породе. Индивидуальные вариации существуют и в рамках одной породы. Мы, как правило, скоры на обобщения, основываясь на принадлежности к той или иной породе, но на самом деле порода сама по себе еще не объясняет поведения собак, не обусловливает их восприимчивости к дрессировке. Потому порода занимает в моем списке третье место.
Наконец у собаки есть имя. Ваша собака не знает, почему вы назвали ее Сэмом, Фионой или Фидо. Да ей это и ни к чему. Имя — человеческое творение, на которое мы заставляем откликаться собаку. Мы используем имена, чтобы придать собаке личностные характеристики, но понятия «личность» с точки зрения человека в психологии собаки не существует. Его не существует в категориях животного, вида или породы. Если вы назовете своего доберман-пинчера Рэмбо, это не сделает его агрессивнее, а кличка Малыш не означает, что ваш йоркширский терьер будет проводить весь день, лежа покорным и счастливым дитятей.
Принятие этих четырех категорий — в установленном порядке — и понимание их влияния на поведение — ключ к счастливой уравновешенной собаке.
В первой главе мы рассмотрели основы того, как мозг собаки и ее врожденные инстинкты создают уникальное мировосприятие. Мы выяснили, что собака ощущает мир совсем не так, как человек, потому и мир ее не тот, в котором живем мы. Чтобы понять сознание собаки, мы должны перенестись в этот мир — мир инстинктов, тот, что формируется органами чувств нашего питомца.
Люди воспринимают мир прежде всего посредством зрения; мы видим цветной, переливающийся красками мир. Но мировосприятие собак основывается на запахе, зрение лишь сопровождает его оттенками серого — как черно-белое кино. Коль скоро чувственное восприятие людей и четвероногих столь разнятся, как можем мы воспринимать один и тот же мир? Люди живут в мире, который видят. Собаки — в мире, которые обоняют. Люди в первую очередь видят друг друга и составляют мнение, выносят оценку, исходя из визуального облика. Собаки чуют запах человека — в особенности это касается расстояний, превышающих 45 метров, — и их отношение основывается на нюхе.
Эти фундаментальные различия между чувственным восприятием собаки и человека помогают объяснить наиболее нелепое поведение человека при первой встрече с собакой. Люди подбегают к незнакомой собаке и склоняются, чтобы погладить ее. Мы делаем это потому, что осязание занимает второе место среди наших органов чувств. Но я гарантирую, если бы собаки умели говорить, они бы сказали: «Человек, убери руки от моей морды, я тебя еще не знаю».
Однажды меня попросили прокомментировать историю репортера